Страсть герцога

– Мои родители много мне лгали.

Ее неожиданная прямота удивила Максимилиана.

– Насчет…

– О, папá лгал, что собирается однажды жениться на маман, чего так никогда и не сделал. А маман лгала, что папá любит нас до безумия.

– Возможно, это было правдой.

– Тогда он должен был бы нас обеспечить, – решительно возразила она. – Он не довел бы все до того, что нам пришлось покинуть наш дом на следующий же день после его смерти.

Господи боже.

– Как вообще такое было возможно? Я знаю, что старший из ваших сводных братьев оставил вас без гроша, но ваш отец, вне всяких сомнений, подписывал с вашей матерью соглашение, обеспечивавшее вас хотя бы домом.

– Увы, нет. Когда они впервые встретились во Франции, маман была юной и наивной. Она с громким успехом закончила театральный сезон, и тут появился красивый виконт, желавший увезти ее в Англию, прочь от войны и нищеты ее семьи. Думаю, в тот момент она бы сделала что угодно, чтобы сбежать из Франции, – даже если этим чем-то были отношения с женатым мужчиной. Так что никаких бумаг она не подписывала.

Лизетт отвела взгляд, и ее голос стал пустым.

– К моменту, когда его жена умерла, маман вполне устраивала роль его любовницы. Думаю, она правда верила, что после этого они поженятся, особенно учитывая то, что у них родился Тристан. Она держалась за это обещание все годы войны, даже когда он сказал ей, что не рискнет навлечь на себя скандал, взяв в жены француженку. А после войны он все твердил, что они устроят пышную свадьбу, как только Дом станет юристом. Или когда Джордж женится. Всегда находилась причина, по которой это было некстати.

В ее голосе послышалась горечь:

– Умер он тоже очень некстати. Вот и вся история. – Лизетт вздохнула. – Он всегда так волновался из-за скандала или из-за того, что может усложнить жизнь своим законным детям. И, подозреваю, считал, что у него еще куча времени. Ему было всего пятьдесят три, когда он умер.

Пятьдесят три – это уже не молодость, и она однозначно должна была это понимать.

– Для мужчины в таком возрасте относиться к своим детям, пусть даже незаконнорожденным, столь легкомысленно…

– Ах, но мой отец и был легкомысленным. – Она вновь вздохнула. – Я очень его любила, но он был из тех людей, что предпочитают путешествовать по миру в поисках приключений. Мы видели его лишь тогда, когда странствия ему наскучивали. Тогда он появлялся с подарками и историями, однако несколько недель спустя вновь уезжал.

Максимилиану были хорошо знакомы люди этого типа. Те, чьи потребности и желания значили для них больше собственного долга. Он не был одним из них и ощутил странную потребность дать ей это понять.

– Поэтому вы не доверяете высокородным мужчинам? Потому что они ненадежны?

– И потому, что имеют склонность лгать.

– Я – не лгу.

Она косо на него посмотрела.

– Никогда?

– Никогда. В этом нет нужды. – Он самоуверенно ей улыбнулся. – Я герцог. Я говорю, что хочу, и всем просто приходится с этим мириться.

Его слова заставили Лизетт рассмеяться. Именно этого Максимилиан и добивался.

– Да, это было заметно по тому, как вы угрозами заставили меня впустить вас в мой дом.

– А, но вы смогли извлечь из этой встречи выгоду.

Девчонке хватило дерзости улыбнуться.

– Верно, – ответила она, однако затем ее улыбка померкла. – Но ненадолго. Если бы я или Грисли сказали вам, где сейчас находится Тристан, вы бросили бы меня сегодня же. Вы и сами это признали.

– Да, но я не бросил бы вас без средств посреди чужого города. Я бы проследил за тем, чтобы вы сели в дилижанс до Лондона, и заплатил бы кучеру, чтобы он без происшествий высадил вас у порога «Расследований Мэнтона».

Лизетт долго смотрела на него изучающим взглядом из-под своих невероятно густых черных ресниц.

– Почему вы не сказали Грисли правду о нас? Потому что поняли, что они все равно ничего не знают? Или… – Она опустила глаза. – Забудьте. Это не важно.

– Вы и правда считаете, что я так легко разрушил бы вашу жизнь? – спросил он раздраженно. – Опозорил бы вас перед соседями, лишив возможности продолжать достойно жить на Боу-стрит?

Не поднимая взгляд, она играла вилкой.

– Нет, полагаю, что нет. Но вы этого не хотели и могли использовать свой шанс, чтобы положить всему конец.

– Только не подобным образом. Не все из нас такие, как ваш отец, знаете ли. Или как ваш старший сводный брат.

– Я это уже поняла. – Ее улыбка стала веселее. – Вы знаете о своем воображаемом поместье больше, чем папá когда-либо знал о своем настоящем.

– Это потому, что оно не воображаемое. У меня действительно есть поместье в Девоншире. И там правда много овец. Видите? Как я и сказал, я никогда не лгу.

Лизетт наконец подняла глаза. Однако их выражение было скептичным.

– В реальности вы не управляющий.

– Ладно, – проворчал он. – Но вы не можете винить меня в этой лжи. Вы сами меня к ней толкнули. Я сразу вам сказал, что не люблю играть роли.