Страсть герцога

И в тот момент, когда он, прижимая Лизетт к себе, наполнил ее своим семенем, она поняла, что проиграла битву за то, чтобы защитить свое сердце. Она любила его. О господи, как же она любила его!

Через некоторое время дыхание Макса замедлилось. Опустив голову, он поцеловал ее в щеку и ткнулся носом ей в шею, а затем соскользнул с нее, улегшись рядом с Лизетт на спину, глядя в потолок.

Понимая, что совершает самую глупую вещь в своей жизни, она прижалась к нему.

– Из тебя получается такая чудесная кровать.

Он рассмеялся.

– Не стесняйся использовать меня в таком качестве каждый раз, когда тебе этого захочется. – Крепко обняв ее рукой, он стал гладить девушку по волосам. – Знаешь, мы можем просыпаться вот так вот каждое утро.

Она потерлась щекой о его грудь.

– По крайней мере, до тех пор, пока ты не начнешь видеть у себя воображаемые признаки безумия. Пока не отошлешь меня прочь, чтобы защитить меня, независимо от того, хочу ли я защиты и нуждаюсь ли в ней.

Макс издал тяжелый вздох, и она разочарованно сглотнула. Каким же он был упрямым! И с какой решимостью был настроен на то, чтобы все было так, как он запланировал!

Лизетт соскользнула с постели.

– Нам пора идти. Паром скоро отчалит.

Он сел в постели.

– Лизетт, я хочу, чтобы ты знала, что независимо от того, что произойдет, когда мы найдем Бонно, мое предложение брака остается в силе. Мне все равно, что совершил твой брат, кем была твоя мать и действительно ли я являюсь герцогом. Ты – единственная женщина, на которой я когда-либо женился бы.

Его слова прозвучали настолько нежно, что Лизетт чуть не расплакалась. Она печально улыбнулась.

– А мой ответ – все тот же. Именно потому, что ты – единственный мужчина, за которого я хочу выйти, наш брак должен быть настоящим. Это не изменится.

Макс шепотом выругался, но, по крайней мере, не стал с ней спорить.

Через час они уже были на борту парового парома, направлявшегося в Лондон. И в этот раз плавание было столь же отвратительным, как настроение самой Лизетт. Шквалистый ветер швырял судно по бурному морю с такой легкостью, словно оно было спичечным коробком. Потому они сидели в салоне вместе с остальными пассажирами, стараясь оставаться в тепле и сухости.

– Все еще скучаешь по своей яхте? – спросила Лизетт Макса. – Осмелюсь предположить, что этот шторм разнес бы ее в щепки.

Он покачал головой:

– У меня опытный капитан, а само судно – очень крепкое. Готов поспорить, что оно пересекало этот пролив чаще, чем ты. – Его глаза блеснули. – И пересечет его еще много раз. В конце концов, я в самое ближайшее время планирую взять в жены особу, у которой есть родственники во Франции.

Вздохнув, Лизетт отвела взгляд. Он не намерен сдаваться, не правда ли? Девушка не знала, радоваться ли ей его решимости или же приходить в отчаяние оттого, что он по-прежнему настаивал на своих условиях.

Ясно было одно: если она не сбежит от него в самое ближайшее время, он победит. Потому что с каждым мгновением она теряла волю к сопротивлению.

18

Максимилиан стоял на темном лондонском пирсе вместе с Лизетт и их сумками. С момента их прибытия прошло уже несколько часов, которые он потратил на организацию этой встречи. Его сердце бешено колотилось при виде освещенной фонарем гребной лодки, двигавшейся в их направлении. Грузового корабля, от которого она плыла, видно не было, однако Максимилиан знал, что он там. «Грек» стоял здесь на карантине все время, прямо у них под носом, с тех самых пор, как вошел в лондонский порт под желтым флагом.

Максимилиан обнаружил в пассажирском манифесте два имени – Джек Дрейк, один из наиболее часто использовавшихся Бонно псевдонимов, и Виктор Кейл. Он не знал, почему Питер решил использовать другое имя, однако фамилия Кейл совпадением быть не могла. Им с Лизетт наконец удалось найти иголку в стоге сена.

Поразительно, что человек может найти, если он знает, где искать… и может использовать свой титул. Уже оказавшись в Лондоне, Максимилиану пришлось даже угрожать членам Тайного совета и представителям портовых властей, чтобы получить от них информацию и добиться разрешения отправиться на борт «Грека».

На его губах заиграла циничная улыбка. Похоже, попасть на стоявший на карантине корабль было несравнимо проще, чем сойти с него на берег. Особенно когда власти сами не могли разобраться, есть ли у кого-нибудь на борту холера.

В этом случае история безумия в его семье сыграла Максимилиану на руку. Никто не был слишком удивлен, что герцог Лайонс возжелал совершить нечто настолько безумное, как визит на борт стоящего на карантине корабля. А он сам тщательно избегал объяснения причин. Максимилиан даже не упомянул имена людей, с которыми хотел увидеться. Не было смысла давать прессе лишние поводы для сплетен, прежде чем он сам не разберется в ситуации. Вдобавок Бонно путешествовал под вымышленным именем и находился в розыске.

А вот убедить власти допустить на борт Лизетт оказалось сложнее, особенно учитывая его отказ сообщить им, кем она была. Впрочем, несколько взяток позволили решить и этот вопрос.

Максимилиан взглянул на девушку.