Страсть выбирает отважных

«Вынимать пулю из мужского плеча, вернее, трапециевидной мышцы – это, наверное, не многим сложнее, чем до изнеможения таскать белье в стирку или книги, – говорила себе Джорджетта. – Просто следует хорошенько помнить, что делаешь, но не очень-то предаваться эмоциям. А если остановишься да задумаешься или позволишь себе дать волю чувствами – тогда все пропало: сразу поймешь, что от тебя хотят слишком многого!»

Когда же операция завершилась и свинцовый шарик был завернут в марлю, а рана промыта и перевязана, – вот тут-то эмоции и накрыли ее с головой. В основном было чувство облегчения – ведь пуля осталась целой и ей удалось извлечь обрывки материи, которые попали в живую ткань вместе с пулей. Одурманенный снотворным, Хьюго дышал спокойно и ровно, и она не поранила его еще сильнее своими неумелыми действиями.

Потом семейство Лоу снова собралось в главной комнате дома, и Джорджетта извинилась за то, что они с Хьюго нарушили их обычный распорядок дня. Она как раз отмывала использованные хирургические инструменты в горячей соленой воде, когда в дом явился Дженкс – громко хлопнув дверью и топая сапогами.

– Не смог увидеть стрелка, – сообщил он. – Нашел только отпечатки ног за кузницей, но и те потеряли четкость. Слишком сырая земля. А хуже всего – этот постоянный туман.

«Правильно, так и есть», – думала Джорджетта. Конечно же, Дженкс пытался поймать того, кто в них стрелял. А еще раньше искал золото в мастерской кузнеца. Кажется, он что-то нашел? Какую-то улику?

Но сейчас ей было все равно, потому что Хьюго спал и, возможно, все еще терял кровь.

– Вот и вы, мистер Лоу. – Полицейский устремил взгляд на кузнеца. – Вижу, вы уже ходите. Давно ли?

– Он все время был в доме, – сообщила миссис Лоу, вернувшаяся к очагу и своему вареву. Яростно орудуя ложкой, она добавила: – А встал он только недавно, когда вернулись доктор и его миссис, вот так-то…

– Я расспрашивал не вас, а вашего мужа. – Дженкс скрестил руки на груди.

В случае с Хьюго тот же самый жест, наверное, означал бы, что он, Хьюго, готов переменить свое мнение.

Джорджетта осторожно дотронулась до его правого плеча. Ох, должно быть, не скоро еще сможет он вот так же скрестить руки на груди. Или обнять кого-нибудь…

– Я ничего не сделал доктору! – Дюжий кузнец прислонился спиной к стене – словно в надежде слиться с нею и исчезнуть.

– Тогда кто же? – допытывался Дженкс. – Кому могло понадобиться стрелять в доктора?

«Или в меня, или в вас, Дженкс!» – мысленно добавила Джорджетта. Ведь с тем же успехом пуля могла угодить и в полицейского, не так ли? Значит, это было предупреждение? Или угроза?

А Хьюго по-прежнему спал и сейчас, когда он лежал на столе, казался еще выше ростом. Невероятно, чтобы такой маленький шарик свинца заставил такого сильного мужчину потерять море крови. Но он все-таки доверился ей, Джорджетте, буквально отдал себя в ее руки. Благодарение небесам, она оказалась достойной его доверия.

В ушах у нее до сих пор звучал его голос, когда он говорил, что она его измучила и что ему не нужна ее помощь. Он мог бы не довериться ей, да дело было слишком уж безотлагательное. Выходит, ей не удалось научить его чему-то новому…

Вернув медицинские инструменты в кожаный саквояж, Джорджетта щелкнула застежкой. А Лоу снова заговорил:

– Я бы никогда не тронул доктора, ведь он спас мне жизнь.

Конечно, Дженкс спрашивал о другом, но и этого ответа оказалось достаточно, чтобы сыщик внимательно посмотрел на лежавшего на столе Хьюго. Джорджетта быстро рассказала, как все произошло, и тотчас добавила:

– Пулю уже извлекли, но не может же он жить на этом столе, пока рана полностью не заживет. Мы должны как-то перевезти его в Рейберн-Холл.

– Никаких «перевезти». Я дойду сам.

Разумеется, это сказал Хьюго. Его глаза оставались закрыты, но, похоже, он уже полностью пришел в себя. Услышав его голос, Джорджетта почувствовала, как сердце радостно подпрыгнуло в груди.

– Думаю, что это неразумно, – ответила она. – Особенно потому, что вам, доктор, полагается спать.

– Я ничего не делаю лишь потому, что так полагается. Я совершаю некоторые поступки, если считаю, что для этого имеются веские причины. – Тут Хьюго наконец открыл глаза и улыбнулся.

Умиротворенный чертов упрямец – небывалое зрелище!

Джорджетта ответила ему робкой улыбкой и пробормотала:

– Не сомневаюсь, но сделайте мне личное одолжение и сядьте в карету сэра Фредерика, которую за вами пошлют.

Дженкс вздохнул и проговорил:

– Мистер Лоу, я еще вернусь, чтобы потолковать с вами кое о чем. Вернусь, когда вы не будете отвлекаться на человека, которого кромсают на вашем столе.

Джорджетта воинственно вскинула голову.

– Я его вовсе не кромсала!..

– Мир, пожалуйста. – Хьюго перекинул ноги через край столешницы и осторожно сел. – Никто меня не зарезал, но я не могу вечно валяться на столе. Я проснулся, и я в состоянии дойти до Рейберн-Холла.

Сейчас он был без сюртука, и рубашка с жилетом не скрывала его могучего телосложения. Правый рукав был порван, и наружу торчала повязка, прикрывавшая огнестрельную рану.