Страсть выбирает отважных

Но он даже не подозревал, что запах крови чувствуется несравнимо сильнее, если это твоя собственная кровь. Казалось, этот тяжелый запах забивался в ноздри и переполнял легкие.

Плечо горело, распоротое пулей и опаленное хлынувшей кровью. Тяжело навалившись на Джорджетту, Хьюго повернулся к двери дома семейства Лоу.

– Мне нужно зайти туда, – прохрипел он. – Там я смогу осмотреть свою рану. Дженкс, поможете?

– Ваш Дженкс, – Джорджетта выплюнула это имя словно ругательство, – уже сбежал куда-то. Наверное – искать улики. Но… Боже мой, в вас же стреляли!..

– Со мной все будет хорошо, а его поведение – это просто здравый смысл. – Хьюго попытался поднять правую руку, чтобы постучать в дверь, но рука не повиновалась.

Крепко обняв его, Джорджетта свободной рукой постучала в дверь, затем спросила:

– Значит, вы считаете, что ваши дела не так плохи?

– Да, я в полном порядке.

– Еще раз соврете – и у вас загорятся волосы. Так каждый раз случается в сказках. Зря вы их не читали.

– Вы это только что сочинили. – Каждое слово давалось Хьюго с таким трудом, будто его приходилось высекать из камня.

– Что угодно, лишь бы отвлечь вас, пока я… О, миссис Лоу, нельзя ли еще раз воспользоваться вашим гостеприимством?

Жена кузнеца наконец открыла дверь; ей явно было нелегко идти, поскольку на каждой ноге висло по малышу. При виде Хьюго у нее сделались огромные глаза, и она тотчас же посторонилась, чтобы Джорджетта смогла втолкнуть раненого в дом.

Хьюго уже вконец измучился; плечо горело, но при этом его бил озноб. На минуту он почти потерял сознание – лишь смутно слышал чью-то быструю речь и крики малышей, – а потом его подхватили, подняли и на что-то опустили. Еще через минуту Хьюго сообразил, что лежит на длинном столе, застланном простыней.

– У меня докторская сумка! – крикнул Мэтью. Не тот Мэтью, но все равно было приятно слышать этот голос.

– Просто снимите с меня плащ, и я смогу осмотреть рану. – Хьюго словно издалека слышал собственные слова.

– Как вы можете быть таким спокойным? – Джорджетта осторожно потянула его за сюртук с той стороны, где была рана. «Ох, как же так? – мысленно воскликнула она. – Ведь Хьюго ушел из дома кузнеца в счастливой уверенности, что сделал хорошую работу, а вот теперь…»

– Было бы лучше, если бы я метался и кричал? – пробормотал раненый.

– Но это мрачное самообладание просто сбивает с толку!

– Ладно, тогда я покричу от боли, когда вы будете снимать с меня плащ.

Тут на помощь пришли еще чьи-то руки и перекатили Хьюго на бок.

– Да, хорошо. И я тоже покричу, – пробормотала Джорджетта. – Предадимся панике вместе. Между прочим, вам как-то исключительно не везет с сюртуками.

– Так и есть, если вы рядом, – сказал Хьюго.

Его снова уложили навзничь – очень осторожно, – и все-таки боль, впившаяся в рану, заставила его скрипнуть зубами. Это помогло вернуться к действительности и сконцентрировать боль исключительно в плече. Нет, не в плече, а в трапециевидной мышце. Если пуля разорвала лишь мышечную ткань, но не раздробила кость и не порвала сухожилие, то он везунчик. И тем большее везение, что пуля не задела подключичную артерию, иначе он бы уже истек кровью.

– Думаю, ранение не очень тяжелое. Джорджетта и Мэтью, вот вам и проверка.

Из соседней комнаты, тяжело топая, вышел мистер Лоу. Став возле стола, он спросил:

– Что тут происходит? – Разглядев лежавшего на столе Хьюго, кузнец с тревогой пробормотал: – О боже, что случилось с мистером Кроу?

– Хорошо, что вы уже можете ходить, – заметил Хьюго. – Понемногу каждый день.

Склонившись над раненым, Джорджетта прошептала ему на ухо:

– Теперь я точно знаю, что вы поправитесь, доктор. Даже сейчас вы больше печетесь о своем больном, чем о себе.

– Никак в мистера Кроу стреляли? – пробормотал кузнец. – Но кто именно?

– Мы не видели. – Джорджетта погладила костяшки пальцев Хьюго. – Но он прикрывал меня. После первого выстрела он закрыл меня собой.

– Мужчина обязан защищать свою женщину, – заметил мистер Лоу.

– Я защитил бы любого человека, – сказал Хьюго.

– Правда? В таком случае на мою благодарность не рассчитывайте, – проворчала Джорджетта, но пожатие ее руки было таким же ласковым, как и прежде.

Краем глаза Хьюго заметил, как миссис Лоу передала младшего сына на руки Мэтью, а сама стала рядом с мужем.

– Боже правый, я никак не думала, что они… – Женщина осеклась и тут же тихо добавила: – Доктор, вы же ни при чем… Вы не замешаны в дела, которые здесь творятся.

– Похоже, что теперь замешан, – со вздохом ответил Хьюго.

Тут Джорджетта проговорила:

– Я разрезала рубашку и жилет, так что можно видеть рану. Кажется, пуля вошла в мышцу, лежащую поверх плечевой кости и…

– Ха, трапеция! – воскликнул Хьюго.

– И застряла там, – добавила девушка.

Застряла? Проклятье!

– Тогда нам придется ее вытащить, – пробормотал Хьюго.

– Вытащить?.. А что будет, если ее не вытаскивать? – осторожно поинтересовалась Джорджетта.

Хьюго внимательно разглядывал потолок дома кузнеца. Красивый потолок: крутой подъем, прочные балки…

– Тогда я буду медленно умирать.

Все вскрикнули в испуге, а раненый с улыбкой произнес: