Страсти-мордасти рогоносца

– Вера, это вы написали? – строго спросил Виктор Аркадьевич.

– Где? – поинтересовалась толстуха.

– На ноге, – уточнил врач.

– На какой? – не поняла Вера.

– На правой, – терпеливо объяснил доктор.

Медсестра нагнулась и посмотрела на брюки хирурга.

– Ничего не вижу, но помню: на ваших штанинах я надписей не оставляла.

– Посмотрите на лангетку больной, – подсказал Иван.

– Ой, да, это мой почерк! – гордо воскликнула Рогачева. – Лучший в отделении. Главврач всегда меня просит открытки на Новый год написать. Олег Поликарпович не любит поздравлять через компьютер. По старинке, как во времена пирамид поступает.

Виктор Аркадьевич бесцеремонно показал пальцем на гипс:

– Что ты видишь?

– Лангетку, – отрапортовала Вера.

– Что в ней необычного? – продолжал врач.

Я вздохнула. Похоже, здесь все не умеют ясно выражаться. Почему доктор задал такой вопрос? Следовало спросить: «По какой причине на левой ноге написано слово «правая»?»

– Она эксклюзивная, голубого цвета, со вкусом и запахом натурального шоколада, – объяснила Рогачева.

В палате действительно витал аромат конфет, уж я-то, большая охотница до сладкого, сразу его ощутила. Но мне подумалось, что у Ирины Леонидовны новые духи с кондитерской отдушкой, уж больно сильным был запах.

– Больная захотела что-то веселое, поднимающее настроение, – затараторила Вера, – поэтому ей сделали лангетку, которая прикольно смотрится, офигенно пахнет, а еще прекрасно…

– Вера, – остановила я толстуху, – почему на правой ноге написано: «левая»?

– Да ну? – удивилась девушка. Наклонилась и пришла в изумление: – Вау, точно! Правая ведь правая, а не левая. Зачем так написано?

– Нас это тоже интересует, – заметил Иван. – Вы только что подтвердили авторство сей живописи. То есть почерк ваш, вам и отвечать на вопрос.

– А-а-а! – подпрыгнула Рогачева. – Ну, конечно, вспомнила! К больной будет каждый день ходить медсестра, поскольку сын оплатил уход на дому коммерческой сиделкой. У поломанной пациентки…

Я отвернулась к окну. Надо же так сказать – «поломанная пациентка»! У Корнея Ивановича Чуковского есть стихотворение: «Жил на свете человек скрюченные ножки, и гулял он целый век по скрюченной дорожке». Жаль, поэт не знал про «поломанную пациентку», он бы мог написать про нее поэму «Жила-была поломанная пациентка, и был у нее поломанный врач, и ухаживала за ней поломанная на всю голову медсестра». Простите, я не стихоплет, рифмы подбирать не умею.

– На левой ноге сильное раздражение, – вещала меж тем Вера. – Но ей прописали электропроцедуры для заращивания поломанности. Сиделка будет их проводить, аппарат с собой привезет. Справа-то можно эту манипуляцию осуществлять, а слева вообще никак. Поэтому я ей написала, где лево, где право, чтобы она не перепутала. Не все медсестры внимательные, еще забабахает электроволну на раздражение. Я ответственная и предусмотрительная, за пациента всем сердцем переживаю, как за себя. Вот.

Стало тихо. Первым очнулся Иван.

– Прекрасные качества. Вы настоящий профессионал. Но разрешите кое-что уточнить. Ирине Леонидовне нельзя проводить некое воздействие на левой ноге. И вы решили подстраховаться, подсказать сиделке, какая где конечность у больной. Я вас правильно понял?

– Да, – кивнула Рогачева. – Но одну тонкость вы не заметили. Обратите пристальное внимание на цвет. Слово «левая» ярко-красное, а «правая» зеленое. Принцип светофора: красное – запретительный сигнал, зеленое – разрешительный.

– Гениально! – не выдержала я.

– Спасибо, – скромно потупилась толстушка. – Меня еще в детском саду за ум и сообразительность хвалили.

– Идея хорошая, – продолжал Иван, – но исполнение подкачало. Слово «правая» написано на левой ноге, а «левая» на правой. Вы конечности перепутали.

– Что я, дура? – заморгала Вера. – У меня диплом медучилища с отличием. Конечно, я не врач, но где какая нога распрекрасно знаю.

– Подойдите ко мне, – попросила Рина, – и прочитайте.

Вера выполнила просьбу.

– На какой лапке стоит слово «правая»? – проворковала Ирина Леонидовна.

– На правой, – ответила Рогачева.

– Нет, на левой, – возразила мать Ивана.

Медсестра подняла свою руку.

– Вот моя правая верхняя конечность, а напротив нее ваша нога. Значит…

– Это значит, что вы стоите ко мне лицом, и ваша правая рука – моя левая нога, – засмеялась Ирина Леонидовна.

На личике Веры появилось выражение детского изумления.

– Ваша левая нога – моя правая рука? Но вот моя ручонка! Она вовсе не ваша ножка!

– Подойдите ближе и встаньте ко мне спиной, – скомандовала Рина.

Вера послушно повернулась.

– Теперь опустите свою правую руку и положите ее на мою ногу, – велела Ирина Леонидовна.

Толстушка нагнулась.

– Отлично. Не отпуская ногу, посмотрите, что на ней написано, – продолжала моя свекровь.

– «Левая», – озвучила Вера.

– Вот! Теперь понятно? – обрадовалась Рина. – А нога моя правая! Сейчас вы стоите лицом ко мне, и напротив вашей левой руки моя правая нога.

Вера повернулась, посмотрела на свои руки и пробормотала задумчиво:

– Моя левая рука – правая нога…

Потом она опять встала спиной к Рине, помолчала, затем снова развернулась.

– А если я правую руку на вас положу?