Страстный модерн. Искусство, совершившее революцию

Подводя итог, хочется подчеркнуть масштаб личности Вагнера и его заслуги перед Австро-Венгрией. Архитектор выполнял большие заказы императорского дома, служил профессором в академии изобразительных искусств целых 20 лет, возглавляя архитектурный класс, привлекал в Вену талантливейших архитекторов со всей Европы, объединив их в вагнерианскую школу.

Адольф Лоос

Архитектор Адольф Лоос был независимой силой, которая также стремилась модернизировать Вену. По его мнению, архитектура являлась отражением тех глубинных процессов, которые переживало австрийское общество на рубеже веков: «Каждый город имеет ту архитектуру, которую заслуживает. Каждый народ имеет правителя, которого заслуживает». Новое общество не должно было брать традиции в качестве ориентира и обращаться в прошлое.

Лоос открыто противопоставлял себя Сецессиону и Вагнеру, в частности, называя здания модерн татуированной архитектурой. По его мнению, современный человек, делающий себе тату, является или преступником, или аборигеном.

Также стиль одежды своих современников Лоос считал вышедшим из моды. В своей публикации «Орнамент и преступление» 1908 года он подчеркнул унизительность вычурного костюма: «…современный человек пользуется одеждой как маской. Его индивидуальность так сильна, что не нуждается больше в подчеркивании одеждой. Недостаток украшений теперь является признаком духовной силы».

Откуда появились столь прогрессивные идеи?

Лоос был сыном каменщика и начал свою творческую карьеру в его мастерской. Вся его архитектура возвращается туда. После смерти отца, которая стала катастрофой для девятилетнего мальчика, Адольф бросил гимназию.

Решающей для судьбы мальчика стала поездка в Америку к родственникам в 1893 году, где он провел три года. Адольф ехал в США без конкретных перспектив, однако эта поездка вдохновила его до конца жизни. Молодой архитектор изучил американское строительство и был совершенно ошеломлен новыми типами зданий. Высотные дома, офисы и магазины – все вызывало восторг и удивление. Лоос решил познакомить Австрию с американской культурой еще до того, как начал создавать архитектурные шедевры. Вернувшись в Вену, он написал статью, которая была опубликована в журнале Сецессиона «Священная Весна», и тут же начал получать заказы. Лоос стал своеобразным проводником между Америкой и Западной Европой и для многих архитектурным примером.

Адольф Лоос пошел еще дальше, чем Вагнер в своем сопротивлении украшательству зданий. Он был адептом функциональной архитектуры и дистанцировался от стиля модерн.

Его архитектура также была встречена венцами с непониманием. Дом на площади Михаэлерплац, который Лоос спроектировал в период с 1909 по 1911 год для элитного магазина «Goldmann & Salatsch», публика окрестила «дом без бровей».

Если мы сравним дом Лооса 1910 года с соседними домами, на фасаде которых над окнами размещен портик, в «доме без бровей» над окнами действительно нет ничего. В этом здании орнамент сменился скромным нигилистическим фасадом.

В отличие от окружающих домов в необарочном стиле с раковинами и портиками, дом построен совершенно в другом алфавите формы. Перед входом в здание расположены тосканские колонны, в мезонине bay-windows на британский манер, а необычный цокольный этаж отделан драгоценным зеленым мрамором.

Адольф Лоос. Дом Лооса, 1910, Музей прикладного искусства. Австрия, Вена

Парадоксально, что «дом без бровей» был выстроен напротив Хофбурга – императорского дворца. Говорят, Франц Иосиф более не хотел выглядывать из окна на Михаэлерплац. По одной версии, Лооса заставили украсить дом ящиками с красными геранями, чтобы разнообразить фасад.

Почему дом вызвал скандал? Лоос изменил подход к строительству. Архитектор создал дом не снаружи внутрь, а изнутри наружу. Функциональность становится важнее, чем фасад. Лоос не показал эскиз фасада строительной организации заранее, поэтому и возник скандал после завершения строительства дома. Может быть, архитектор сделал это умышленно?

Дом на Михаэлерплац является примером тех изменений, которые происходили в обществе монархии. Буржуазия намекала на то, что все равны. Если вспомним фасады XIX века, становится очевидно, что благодаря фасаду дома и наличию бельэтажа демонстрировался статус владельца. «Дом без бровей» стал предвестником того, что случится через 8 лет. А случится демократия. Американскому примеру Европа последовала не только в архитектуре, но и в политике.

У Лооса была своя борьба. Он считал, что искусство в архитектуре и предметах быта – это пережиток аристократического прошлого. Он столкнул нужды городской культуры с аристократическими требованиями эстетики в быту. Архитектор упрекал историзм, в котором аристократическая мебель говорила о богатстве и роскоши, любви к искусству и вкусе владельца, в то время как обычный гражданин довольствовался копией формы. Эта имитация роскоши с использованием дешевого материала вызывала у него отторжение.