Страстный подарок отшельнику

— Все в порядке. Она удивительная женщина, — улыбнулась Кэтрин в ответ. — И мне кажется, ты ее любишь.

— Она умеет ладить с людьми, — заметил Аларик.

— А еще говорит то, что думает, невзирая на лица, а это теперь редкое качество, — отметила Кэтрин.

— Питта? — спросил Аларик.

— Да, пожалуйста.

Кэтрин снова взглянула на заставленный стол и жалобно произнесла:

— Выглядит аппетитно, но ты должен мне помочь, Аларик. Я не справлюсь и с половиной. Он улыбнулся:

— Посмотрим, что ты скажешь, когда попробуешь.

Глава 5

— Как же я наелась, — простонала Кэтрин, откидываясь на стуле, хотя ее тарелка была пустой лишь наполовину. Доротея и правда оказалась потрясающей поварихой.

Хриплый смешок Аларика заставил ее насторожиться.

— Что смешного?

— Твой стон совсем не соответствует манерам идеальной принцессы.

— При чем здесь принцесса? — поинтересовалась она.

— Так я тебя всегда представлял, — ответил он.

«Избалованная принцесса?!» — пронеслось у нее в голове.

Кэтрин вспыхнула и хотела съязвить, но что-то в его взгляде и улыбке остановило ее. Что-то, очень похожее на приязнь… Может, он выпил слишком много вина?

— Неужели? — прерывающимся голосом спросила она. Кэтрин почувствовала, что задыхается, что было совершенно нелепо. У нее не перехватывало дыхание, если только она не работала до седьмого пота в спортзале, так почему же воображение рисует ее и Аларика в постели?

Нет. И еще раз нет.

Она королева самообладания. Но когда его взгляд упал на ее губы, вызывая тот же горячий порыв, который она чувствовала внутри, корона начала спадать. Черт, кого она обманывает — самообладание покинуло ее, стоило ей ступить на его остров.

— Тебя всегда ждали великие свершения, Кэтрин. — Он откинулся на спинку стула, и, когда их взгляды встретились, жар исчез, сменившись… отстраненностью.

Она вспомнила их непростой разговор перед ужином, вызвавший у нее одновременно чувство вины, гнева и замешательства. То, как он копался в ее недавнем прошлом, требовал назвать истинную причину разрыва с Люком. Он ничего не знал о… ребенке, которого она потеряла. Никто не знал, кроме Фло и Люка. Она прижала руку к губам. Внезапный приступ тошноты заставил ее искренне пожалеть, что она съела так много.

— С тобой все в порядке? — Он нахмурился, и она быстро кивнула.

— Мне действительно не следовало так много есть.

— Я бы не сказал, что это много.

— Для меня много.

Его взгляд посуровел.

— Это в тебе говорит голливудская привычка или твоя мама?

Она медленно отпила глоток вина, чтобы успокоиться.

— Это я сама говорю.

Он кивнул, но выражение его лица не изменилось.

«Отпусти ситуацию, Аларик», — внутренне молила она.

Возможно, ее мать спровоцировала тщательно контролируемую диету, но именно Кэтрин решила продолжать ее. Строгая диета и режим физических упражнений — часть ее работы.

А сейчас это не истинная причина ее дискомфорта.

Она перевела взгляд на горизонт, а ее руки легли на живот, в попытке унять боль и сосредоточиться на дыхании.

Кэтрин жаждала той непринужденности, которую они обрели за ужином. Улыбки, смех, легкий разговор на безопасные темы.

Например, его остров, ее новый фильм, ее сценарий, Фло…

Но они обходили прошлое, и она знала, что он хотел сказать больше, когда спрашивал: «Ты помнишь, как это было тогда?»

Конечно, она помнила.

Как она могла забыть, когда собственные родители заставляли ее чувствовать себя нежеланной нахлебницей? Ее мать много снималась в кино и практически не бывала дома. А отец начал прикладываться к бутылке и проводил больше времени за игорным столом, чем дома.

Семья де Вере стала для нее ближе собственной.

Анастасия де Вере обращалась с ней как с родной.

— Ты никогда не задумывался, как наши матери стали подругами? — Кэтрин вопросительно взглянула на Аларика, но тот лишь пожал плечами:

— Они росли вместе.

— Я знаю. Но если вспомнить, они не гуляли вместе, ничего не делали вместе, не доверяли друг другу девичьи секреты. У меня всегда было впечатление, что мама пыталась извлечь выгоду из контактов твоей матери, а не…

— …По-настоящему с ней дружить? — закончил Аларик.

Кэтрин кивнула, покусывая нижнюю губу. Ее охватило чувство вины за двуличное поведение матери.

— Что тут непонятного? — продолжил Аларик. — Мама знала о твоей несладкой жизни, потому и старалась быть к тебе поближе, а это означало, что она и с твоей матерью должна была дружить.

Кэтрин вспомнила, как по-матерински тепло относилась к ней Анастасия де Вере.

— Она водила дружбу с моей мамой, чтобы защитить меня…

— Мы все хотели защитить тебя, Кэтрин.

На сердце у Кэтрин потеплело от этого признания. Значит, Аларик был к ней неравнодушен.

— И Фло со своими постоянными приглашениями вместе делать уроки, и отец, когда приглашал тебя на светские вечеринки, чтобы ты могла у нас остаться, и я, когда выносил тебе пирожные, которые мать тебе запрещала. А ты смеялась сквозь слезы.

У Кэтрин и сейчас навернулись слезы на глаза, столько чувства было в его голосе. Конечно, она все знала, но услышать это сейчас и осознать, что ему не все равно, дорогого стоит.

— Прости меня, — тихо промолвила она.

— За что? — удивился он.