Страстоцвет, или Петербургские подоконники

Н. Ф. Золотицкий. Цветы в легендах и преданиях. СПб.: Издание А. Ф. Девриена, 1913. Любимец Японии, цветок смерти — хризантем.

Немного можно назвать цветов, которые так быстро и так прочно завоевали бы себе симпатии публики и садоводов, как японский хризантем. Вспомните, давно ли еще хризантем был только любимым цветком Китая и Японии и имелся у нас лишь в виде двух-трех сортов? А теперь каких только форм, цветов и видов его вы уже не встретите!

В настоящее время увлечение любителей и садоводов этим цветком так велико, что, подобно тому как это делается для роз и орхидей, во Франции издается даже специальный журнал «Le Chrysanthème».

«Хризантемы, — говорит о них французский академик Жюль Кларти, — это венец года, цветы без запаха, мрачная окраска которых как нельзя более соответствует печальному времени года, когда они расцветают; это — цветы кладбищ, цветы могил!»

Дети чужой земли, культивированные нашими садоводами, которые делают из них род садовых медуз с всклокоченными волосами и веющей холодом формой, — они сделались, в ущерб пылкой розе и скромной фиалке, любимцами моды, и любители их теперь так же многочисленны, как и любители орхидей.

Не будет преувеличением считать, что эпоха модерна началась с того, что в Европу привезли из Америки орхидею и из Японии — хризантему. «Страсть к этим странной, вычурной формы цветам и охлаждение и пренебрежение к изящным являются признаками нашего времени. Мне вполне понятны привлекательность фантастичных форм орхидей и болезненная, если можно так выразиться, прелесть бледно-желтых, светло-коричневых, нежно-фиолетовых и выцветших сиреневых тонов хризантемов. Эти торжествующие ныне цветы соответствуют современным настроениям духа многих лиц. То, что просто, ясно, большею частью уже не увлекает в настоящее время. Теперь более необходимы жгучесть, острота в приправе и черствость, холодность для глаз» (Н. Ф. Золотицкий).

С легкой руки художников и писателей модерна орхидеи стали знаком изломанного, утонченного эстетизма; в начале ХХ века — атрибутом чувственной, порочной любви, чуть позже — пошловатой претензией на «богемность»… В 20-е годы ХХ века эти цветы, уже знакомые публике, но все еще продолжавшие оставаться экстравагантными, превратились в бижутерию богатых модниц, стандартный ярлык «изящной жизни». Без приколотой на плече орхидеи или хризантемы не обходился вечерний туалет дамы полусвета.

Орхидеи, «вечные спутницы среднего декадента», как презрительно назвал их в 1905 году А. Блок, разделили участь искусства, что по инерции продолжало называться модерном, но усилиями многочисленных подражателей превратилось в разменную монету, об-щее место. Энтузиасты-эпигоны адаптировали и тиражировали высокую поэзию в соответствии со вкусами широкой публики, энтузиасты-оранжерейщики делали предметы роскоши доступными не только аристократам. И то и другое стало модой, то есть продуктом массового потребления.