Стратагема ворона

Пока Микодез ел, он велел сети провести кое-какие поиски. Налил себе еще цитрусового чая, просматривая результаты, иногда применяя дополнительные фильтры – не то чтобы это сильно помогло. Ничего нового с Рахал, но он предпочитал проверять их первым делом, чтобы потом о них не вспоминать. Ну и ещё сохранялся шанс, что они его удивят. Как-то раз один магистрат Рахал попытался привести кулинарные меры в соответствие с какой-то неясной леммой. Этот эксперимент продлился недолго.

Затем Шуос, потому что общепринятая мудрость – дескать, Шуос сами себе злейшие враги – имела в своей основе немало истины. Микодез воздержался от обычных дел в духе одобрения повышений, понижений и устранений; это могло подождать. Интересно, что комендант Третьей Академии Шуос все ещё не мог определиться, стоит ли посягать на кресло гекзарха. Микодез посетовал, что этот человек никак не может принять решение. Было трудно найти хороших комендантов, не говоря уже о преданных. И все-таки ничто из этих дел не требовало срочности.

С Андан вышло интереснее. Один из его старших аналитиков считал, что Шандаль Йенг обнаружила кое-какие источники информации Шуос и теперь скармливала им ложные сведения. И ещё Шандаль Йенг проводила много времени за скрупулезно продуманными трапезами со своими потомками и нынешним супругом. Микодез вспомнил, как много лет назад присутствовал на одном таком ужине с Нирай Кудженом. Разговор зашел о музейных экспонатах, и Микодез развлекался тем, что обдумывал какую-то интригу. Куджен, который мог проявлять удивительный пыл по отношению к красивой архитектуре, но не заботился о содержимом зданий, весь вечер соблазнял одного из сыновей Шандаль Йенг, Неже. А что думал об этом его тогдашний якорь, поди разбери. Но нетрудно было догадаться, что Шандаль Йенг жаждет втереться в доверие к Куджену из-за бессмертия. Жаль, что Микодез не сумел подслушать, о чем они говорили поздно ночью. Судя по их поведению на следующий день, ссора, должно быть, вышла захватывающая.

Как обычно с Андан, активности было много, но ни одна не достигала красного кода девятого уровня. Это привело Микодеза к следующей фракции, Нирай. Нынешний гекзарх не вызывала у него беспокойства. Файан была наделена тревожащей честностью, которая однажды должна была обречь её на гибель, невзирая ни на какую бесконечную жизнь. К несчастью, Нирай Куджен умудрился исчезнуть так основательно, что ни один из агентов Микодеза не сумел даже к этому моменту разнюхать его нынешнее местоположение, и надеяться, что кто-то подстрелил его из гениального пистолета, было как-то чересчур. Микодезу по должности полагалось быть параноиком, но он мало кого боялся в гекзархате. Куджен был одним из этих немногих людей. Так или иначе, пока не поступят новые сведения, гекзарх Шуос больше ничего не сможет сделать. Он отбросил идею, что Черис и Куджен сговорились, но это мало что меняло. Учитывая, какие личности были замешаны в этой истории, он не мог себе вообразить, что подобный сговор продлился бы долго.

Кел и Видона вели себя как обычно. Насколько Микодез мог судить, Кел занимались тыловым обеспечением. Видона решали внутренние проблемы, связанные с толкованием поминальной церемонии, в которой обнаружили некую мошенническую подоплеку. Они хотели во всем разобраться, прежде чем известие дойдет до Рахал Ируджи. Да уж, захватывающее чтение перед сном для любителей этого дела.

Зехуни были правы. Остаток дня прошел тихо. Следующие пять Микодез продержался с помощью лекарств. Если точнее, он принимал снотворное.

Зеленая луковица чувствовала себя превосходно, поскольку он очень старался вовремя поливать своего питомца.

Вечером пятого дня Микодез получил вызов по шестой линии, когда был в душе. Это было в особенности удивительно, потому что в строгом смысле слова ему полагалось медитировать в рамках поминальной церемонии, и поэтому он думал, что находится в безопасности хотя бы от этой самой линии.

– А ничего, что я занят? – спросил он у сети. – Пусть подождут, я буду через три минуты.

Но понадобилось пять, потому что одна проклятая пуговица на форме его ненавидела. Следовало вернуться к старомодным – и неумным – тканям вместо этой программируемой ерунды, которой так увлекаются Кел.

– Ладно, – сказал Микодез, приведя себя в минимально презентабельный вид, – соединяй.

Через несколько секунд пять других гекзархов уставились на него. Окинув его внимательным взглядом, Рахал Ируджа спросила:

– Микодез, это у вас с волос вода капает?

Ну конечно, она не одобряла такого поведения. Ируджа удивительным образом походила на одного из отцов Микодеза, но он знал, что этого лучше не говорить вслух.

– Послушайте, гекзарх, – сказал он. – Я выбирал между одеждой и феном. Вы правда хотели бы, чтобы я сделал иной выбор?

– Неужели вся Цитадель Глаз управляется схожим образом?

– Гекзарх, – сказал Микодез, – будьте благоразумны. Я нанимаю персонал, как можно меньше похожий на меня, иначе мы бы вообще ничего не сумели достичь.