Стратегическое мышление в бизнесе. Технология «Векторное кольцо»

• во-первых, с самого детства нас тренируют контролировать свои эмоции, ведь страх и агрессия — это не только субъективно неприятные эмоции, это ещё и эмоции, которые в социуме не приветствуются, то есть по мере взросления мы учимся рационализировать свои эмоции и таким образом ослаблять их влияние на своё поведение;

• во-вторых, мы, в отличие от наших эволюционных предков, обучаемся языку, что позволяет нам испытывать эмоции не только по поводу тех событий, участниками которых мы оказываемся, но и тех, которые нам только предстоят, — то есть мы представляем, что что-то нехорошее случится в будущем, и заранее начинаем тревожиться, а то даже и злиться;

• в-третьих, мы можем испытывать эмоции в отношении абстрактных, по сути, вещей и явлений — например, ненавидеть фашизм, хотя его глазами не увидеть и руками не пощупать, или, например, бояться, что мы не понравимся другому человеку, не справимся с какой-то задачей. И это страх не физического насилия, не смерти, а чего-то абстрактного, что мы себе воображаем.

А какая часть нашего мозга отвечает за контроль поведения и эмоций, за формирование образа будущего и за абстрактные интеллектуальные конструкции? Разумеется, префронтальная кора головного мозга — высший, так сказать, командный пункт нашей высшей нервной деятельности.

Вот и получается, что, с одной стороны, страх и агрессия вроде бы слепят, приводят к так называемому тоннельному видению, а с другой — страхи, которые нас мучают, риски, которые мы прогнозируем, угрозы, которые вводят нас в состояние стресса, и прочие психологические неприятности — образы, которые генерируются в нашей префронтальной коре.

По-научному это называется «идеаторные страхи» (или тревоги), то есть они порождаются не рецепторикой, не тем, что мы видим или слышим угрозу, а тем, что мы её создаём, конструируем как абстрактный интеллектуальный объект.

Это был первый «инстинкт мышления» — думай, чтобы выжить, спастись. А сейчас мы переходим к другому способу решать задачи, который в основе своей имеет социальный (или иерархический) инстинкт самосохранения.

Задача выживания в группе — это вопрос статуса: чем выше ваш статус в социальной группе, тем шире у вас доступ к ресурсам. Поэтому неудивительно, что стайные животные большую часть времени тратят на выстраивание отношений, создание союзов, конкуренцию за власть.

Выдающийся нидерландский этолог Франс де Вааль, изучавший этот феномен на приматах, даже использовал термин «обезьяний „макиавеллизм“». Он восходит к идеологии итальянского политика и мыслителя Никколо Макиавелли: мол, цель оправдывает средства, а мораль лишь мешает, поэтому цинично манипулируй и добивайся своего.

Звучит, конечно, не слишком лицеприятно для нашего цивилизованного уха, но жизнь в дикой природе такая: кто не спрятался — я не виноват и кто первый встал — того и тапки. Да и бизнес, честно говоря, не место для сантиментов.

В отличие от индивидуального инстинкта самосохранения и от полового инстинкта, социальный является самым эволюционно молодым. Стадами, конечно, и саранча передвигается, и какие-нибудь антилопы гну, но стадо — это не стая, у них совершенно разные принципы функционирования.

Стадо — это толпа: куда все — туда и я; а вот стая — это войсковой строй: строго по чину и по команде. Поэтому, для того чтобы оказаться членом стада, особых мозгов не нужно, а вот для того, чтобы создать группу и выживать вместе, требуются самые сложные мозги.

Кажется, что за социальный инстинкт должна отвечать та же самая префронтальная кора. Да только вовлечена в нашу социальную жизнь не внешняя сторона лобных долей, а внутренняя поверхность обоих полушарий — медиальная — область префронтальной коры головного мозга, а также расположенные рядом с ней области орбитофронтальной коры.

Судя по всему, это связано с локализацией главного, так скажем, социального центра нашего мозга — передней поясной коры. Последняя тесно сообщается и с эмоциональной лимбической системой, и с большими пространствами корковых областей (рис. 2).

Рисунок 2

Расположение «социальных» отделов головного мозга — передняя поясная кора, медиальная префронтальная кора и орбитофронтальная кора

Особенностью передней поясной коры является то, что в ней располагаются специфические — веретенообразные — нейроны, обладающие очень длинными отростками. Учёным удалось обнаружить такие клетки только в мозгах высших приматов и почему-то слонов.