Стратегия. Логика войны и мира

Таков результат, на который предположительно рассчитывают критики непоследовательности. Фактическое могущество США на мировой арене, несомненно, возможно увеличить, используя потенциал нынешнего экономического, технологического, военного и информационного превосходства гораздо успешнее, чем это делается сейчас. Иными словами, США должны стать наиболее мощной великой державой в истории и контролировать ход событий в мире куда увереннее, чем мог мечтать любой из их предшественников.

Однако такое положение дел не продлилось бы слишком долго. В годы холодной войны, когда у США была последовательная стратегия укрепления могущества, СССР также присутствовал на международной арене, впитывая значительную часть этого могущества и противодействуя Америке собственными инициативами и ответными ходами. В итоге складывалось известное равновесие.

Кроме того, несмотря на относительное превосходство двух величайших держав в сравнении со всеми остальными, условия холодной войны порождали модели взаимозависимости. Союзники США нуждались в их покровительстве, а самим США неизменно требовалось постоянное сотрудничество с союзниками. Что касается СССР, эта страна охотно заигрывала со всеми дружелюбными государствами, которые не могла контролировать напрямую. Мнимый нейтралитет так называемого «движения неприсоединения» значил мало, даже прочно «присоединившиеся» к той или иной державе страны могли оставаться в значительной мере независимыми.

Именно взаимосвязанная мощь США и СССР служила третьим сторонам источником их собственной независимости и возвышения. Немногочисленные союзники СССР могли торговаться с Советами, рассчитывая заручиться помощью, поскольку они были полезны Советскому Союзу в борьбе с Америкой. Более многочисленные американские союзники опасались СССР, однако именно из-за советского могущества США приходилось полагаться на сотрудничество с ними. Теперь, когда Советского Союза больше нет, исчезло и подобие равновесия. Есть лишь многомерное американское главенство, небывалое за всю историю человечества, и оно предусматривает только глобальную стратегию максимизации могущества Америки (каковое оборачивается суровым гнетом для окружающих).

Но в этом случае неизбежны ответные защитные меры и враждебные реакции, все более широкие по размаху и чреватые все более существенными последствиями. Если пассивная реальность американского господства, в настоящее время источник преимущественно позитивной поддержки, уступит место активному стремлению к мировой гегемонии, это спровоцирует тот ответ, который подобные попытки вызывали неизменно, – подпольное сопротивление со стороны слабых и открытую оппозицию со стороны более сильных. Чтобы обеспечить свою независимость, не только Китай и Россия, но и многие прежние союзники Америки будут вынуждены вступить в единую коалицию против новой стратегии США. В настоящее время отсутствие единой антиамериканской коалиции доказывает, что США лишь потенциально являются единственной глобальной сверхдержавой, и это своего рода лакмусовая бумажка: единственный способ определить силу сводится к изучению реакций, угодливых или враждебных, которые она порождает.

Насколько быстро все это будет развиваться и как далеко зайдет в направлении открытых форм противостояния, предугадать невозможно. Однако несомненная готовность применять дешевые и подразумевающие малый риск способы подрыва американского могущества и престижа где только возможно, станет характеризовать поведение прежних союзников, как уже происходит с Францией. Даже простые дипломатические стычки способны со временем накопить достаточно «злой воли» для того, чтобы лишить всякого содержания привычные альянсы и договоры коллективной безопасности, это наследие времен холодной войны. Продолжая свое институциональное существование, пусть лишь по бюрократическим основаниям, они перестанут функционировать реально. Спонсируемые Западом институты, которые издавна выступали международными регуляторами различных развивающих организаций (например, Всемирная торговая организация и Всемирный банк с его филиалами), тоже не останутся в стороне. Как ранее произошло с Генеральной Ассамблеей ООН, их польза для США и для всех остальных стран начнет стремительно снижаться, едва возникнет стабильная коалиция, намеренная отвергать любое американское предложение просто потому, что оно исходит от США.

Иными словами, вся «сверхструктура» западных и мировых институтов, созданная США в основном по своему образу и подобию и с большими затратами поддерживаемая на протяжении полувека, будет все меньше и меньше служить американским целям. Уже одно это печальное обстоятельство способно перевесить любое возрастание могущества, которого можно достичь на первых порах (проактивно) благодаря связной стратегии и последовательной политике.