Стратегия. Логика войны и мира

Итак, мы выяснили, что достоинства предложения положиться на пехоту с ракетами на самом деле определяются факторами, которые ранее могли бы показаться сугубо административными. Будет ли такая пехота укомплектована местными подразделениями, состоящими из друзей и соседей, многим друг другу обязанных, прошедших проверку на совместимость и столь серьезную подготовку, какую позволяет тренировка в свободное от работы время? Или же резервистами, проходившими действительную военную службу много лет назад, которых соберут со всей страны и которые встретятся друг с другом лишь перед боем? Или же такая пехота должна быть элитным корпусом тщательно отобранных молодых людей, подготовленных и управляемых таким образом, чтобы обеспечить высочайший боевой дух?

Но если это так, то какими соображениями должны будут руководствоваться богатые страны НАТО, отбирая своих лучших людей для сражений дешевым оружием с врагами из стран Варшавского договора, которые куда беднее, но куда лучше вооружены?

Таким образом, на тактическом уровне стратегии мы встречаемся со всеми сложностями человеческого измерения боя, ибо он разворачивается в уникальном контексте времени и места. Из-за непредсказуемости погоды и изменчивости прочих обстоятельств даже войска, одинаково укомплектованные и вооруженные, действующие сходными способами на одной и той же местности, не могут дважды провести в точности одинаковые сражения и добиться в точности того же результата. Разумеется, шансы взаимно упраздняют друг друга, и, полагаясь на вероятностные оценки на основе наблюдений множества событий (точность оружия, особенности климата), мы можем делать более достоверные выводы на тактическом уровне – но даже это возможно лишь для конкретных войск с конкретным вооружением, а также с конкретными человеческими характеристиками.

Мудрость тактических наставлений в детализированном ремесле войны не заходит слишком далеко и не существует слишком долго. Нет ничего верного или ошибочного, что не зависело бы от специфического характера противника и от специфического действия оружия. Тот или иной способ нападения на вражеский аванпост, способ воздушного перехвата или нападения на вражеский корабль может быть либо самоубийственно дерзким, либо чрезмерно робким, в зависимости от характеристик противостоящих сил. Пособия по тактике нужно переписывать всякий раз, когда появляется некое новое оружие, преображающее то, что считалось невозможным, в простую обыденность, а то, что некогда было вполне надежным, – в недопустимо опасное. Ныне, штудируя древние тексты по тактике, мы извлекаем оттуда советы непреходящей ценности, но было бы нелепо ожидать от них чего-то большего, нежели банальностей. А при чтении куда менее интересных тактических пособий времен двух мировых войн мы обнаруживаем, что они устарели в той же мере. Поэтому тактика – это занятие профессионалов своего времени, а любая нормативная «стратегия», отстаивающая ту или иную линию поведения для той или иной страны, в лучшем случае имеет лишь временную ценность – в отличие от стратегии как таковой, которая ничего не предписывает, а лишь характеризует неизменные явления, существующие вне зависимости от того, знаем мы о них или нет.

Пределы тактики

В нашем «фотографическом» взгляде на столкновение между пехотой с ракетами и наступающими бронетанковыми частями мы не допускали никаких изменений в тактике обеих сторон. Не предусматривалось никакой реакции на успех или неудачу, которая могла бы породить дальнейшие реакции с той или другой стороны, и так далее. Предполагается попросту, что обе стороны будут придерживаться простой тактики лобовой атаки и лобовой обороны, пусть и уделяя должное внимание особенностям местности.

Это упрощение может быть полезным для первого столкновения между начальной волной наступающей советской бронетехники и оборонительной линией пехоты с ракетами. Но если оборона сумеет отразить начальную атаку, за нею неизбежно последует реакция: защиту попытаются либо подавить более сильным артиллерийским огнем, либо обойти каким-то способом. Оборона также может отреагировать, воспользовавшись временем, выигранным благодаря своему первому успеху. Она либо сменит позиции, либо выдвинет группы «охотников» с противотанковыми ракетами при наличии подходящего рельефа или растительного покрова для укрытия, либо спланирует засаду, в которую угодит следующая волна атаки, чтобы оказаться под ударом с тыла. Тем самым начнется новый раунд битвы.