Стратегия. Логика войны и мира

Впрочем, сначала остановимся на физической арене сражения, то есть на конкретной местности, ее рельефе и растительности. В Центральной Германии, где могла бы пролегать линия фронта, нет высоких гор, зато равнина по большей части окаймлена холмами и впадинами (любые неровности ландшафта могут оказаться важными для пехоты, предлагая укрытие и защиту). Наступающие колонны советской бронетехники вполне могут воспользоваться скрытыми подходами, чтобы внезапно появиться перед ракетчиками на ближней дистанции, тем самым лишив их огромного преимущества в дальнобойности по сравнению с пулеметами. В крайних случаях зримые цели могли бы появиться на столь короткой дистанции, что противотанковые ракеты вообще стало бы невозможно применять, поскольку у большинства моделей имеются как максимальные, так и минимальные дистанции стрельбы (после запуска ракету должен «поймать» механизм наведения на прицельной дальности – а у противотанковых ракет тоже есть минимальная дистанция стрельбы, устанавливаемая взрывателем, который рассчитан на определенное время, чтобы защитить расчет от взрыва).

Кроме того, Германия – отнюдь не пустыня. Повсюду есть растительность, которая могла бы скрыть пехоту с ракетами, изначально маскируя ее присутствие. Наряду с минимальным укрытием на местности пехота получает жизненно важную защиту от прямого огня противника. К тому же с учетом времени до начала сражения местность и растительность можно использовать не только в естественном виде, но и усилить их полезные свойства укреплениями и минными полями. Бульдозеры и экскаваторы, или, того лучше, специализированные военно-инженерные машины с приспособлениями для рытья траншей и рвов, а то и просто лопаты с пилами могут превратить местность в укрепленную зону. Никакие новые разработки в технологии вооружений не в состоянии устранить древнего преимущества боев в укрытии, которое защищает от навесного огня гаубиц и минометов, а также огневых позиций с окопами и противотанковыми рвами. При наличии запаса времени возможно возвести основательные стационарные преграды для отражения атак боевой техники, с прочными бетонными бункерами и прочими сооружениями, вопреки всем предрассудкам, возникшим после провала затеи с линией Мажино. Значительно меньше времени потребовалось бы для усиления обороны за счет противотанковых мин; многое здесь можно сделать вручную, но гораздо быстрее применять специализированные миноукладчики или даже разбросать мины посредством ракет прямо перед наступающей бронетехникой. Огневые позиции при этом не должны бросаться в глаза на фоне естественного ландшафта, иначе они превратятся в очевидные цели для наступающих, уязвимые для артиллерии, а минные поля, не защищенные пехотой, могут быть беспрепятственно очищены – с катастрофическими последствиями для обороны.

На этом уровне стратегии подобные факторы могут оказаться решающими сами по себе. Поэтому надо признать, что на поражение или успех оказывает влияние совершенно новый фактор: мастерство – не только в механическом обращении с оружием (это уже принималось как данность на техническом уровне), но гораздо более тонкое тактическое мастерство, необходимое для того, чтобы использовать преимущества местности при перемещении сил и размещении оружия против конкретного врага в конкретное время в конкретном месте. Здесь становятся чрезвычайно важными такие качества, как врожденные способности, а также военная подготовка – как экипажей бронемашин, так и противостоящих им ракетных расчетов. Умеют ли они действовать на поле боя, защищая себя и нанося урон врагу? Способны ли младшие командиры быстро «считывать» местность и непосредственную ситуацию битвы? Смогут ли они интуитивно выбрать лучшие секторы огня или лучшие пути выдвижения?

Лидерство, боевой дух, удача

Мастерство, или навык, – это, безусловно, личное качество, но сражения ведут экипажи бронемашин и ракетные расчеты, то есть группы, сколь угодно малые. Поэтому важно не столько личное мастерство, сколько мастерство групповое, которое зависит от компетентности командира. Отбирались ли командиры пехотных расчетов за свои тактические способности или, скорее, за послушание, чем за одаренность? Являются ли младшие офицеры подразделений бронетехники настоящими лидерами, желающими действовать по собственной инициативе, или же они всего-навсего следуют приказам старших по званию офицеров в цепочке командования?

Впрочем, компетентного лидерства недостаточно без солдат, готовых идти навстречу опасности. Когда начинается тактическая схватка – под грохот артиллерийских залпов, под зловещий стрекот пулеметов, под смертоносные взрывы минометных снарядов, когда земля, кажется, вот-вот взлетит в небо, когда ракета попадает в бронемашину или в танк и те горят или взрываются, когда пехотинцы ракетных расчетов видят, что их товарищи, минуту назад целые и невредимые, убиты или ранены, – то есть едва начинается настоящий бой, становится ясным, что его исход определяет нечто гораздо большее, нежели просто умелое лидерство.