13 сентября в город прилетел человек с мандатом ГКО № 670 — «уполномоченный по специальным делам», заместитель наркома внутренних дел Всеволод Меркулов, многолетний соратник Берии и первый его помощник. В мандате говорилось, что он приехал с целью «тщательно проверить дело подготовки взрыва и уничтожения предприятий, важных сооружений и мостов в Ленинграде на случай вынужденного отхода наших войск из Ленинградского района». Военный совет Ленфронта, все партийные и советские работники Ленинграда обязаны были оказывать ему всю необходимую помощь.
В сохранившихся документах схема проведения «спецмероприятий» вырисовывается достаточно ясная и для СССР типичная — методом «троек». Вообще-то говоря, этим словом обозначался любой орган из трех человек, но в практике государственного управления это была весьма специфическая штука: три человека из трех разных ведомств, каждый из которых имел свою линию подчиненности.
В нашем случае в районах города создавались «тройки» в составе первого секретаря райкома, начальника райотдела НКВД и представителя инженерных частей РККА. Каждый из членов «тройки» по вертикали подчинялся своему собственному начальству аж до самой Москвы, так что, с одной стороны, получалось вроде бы коллегиальное руководство, а с другой — действиями на местах можно было руководить по любой из этих линий, и приказ будет выполнен, если хотя бы одна из них сохранится. Если же не сохранится... то партийное руководство имело право на самостоятельные действия, а что касается чекистов — у них были соответствующие директивы. Вот одна из них, самая общая:
А если проверили, и оказалось, что не уничтожено, — что тогда? Созваниваться с Москвой, когда по городу бьет артиллерия и немецкие танки прорываются на окраины? Чтобы оттуда пришла команда уже давно, может быть, целых два дня тому, уехавшим из города партийным и советским руководителям? Это ведь не газетная статья, а директива. И если в директиве не указано, как поступать в том или ином случае, значит, люди, которым она адресована, это знают и имеют соотвстствующие полномочия.
...С «тройками» в районах были состыкованы «тройки» на предприятиях, уже чисто исполнительские: директор, секретарь парткома и начальник секретного отдела (или, как его еще называли, спецотдела), если таковой имелся. Если нет — его место заступал представитель райотдела Управления НКВД. Эта «тройка» выполняла всю черновую работу — определяла перечень объектов, подлежащих уничтожению, способ и очередность уничтожения, список исполнителей, расчет времени и пр. Как видим, снова три ветви власти, но уже другие. В районе это партия, НКВД и армия, на предприятии — государство, партия и НКВД.
Итак, план составлен. За порогом завода его подхватывает районная «тройка», которая рассматривает планы, корректирует их, увязывает с планами соседних заводов, обеспечивает предприятия взрывчаткой, помогает вывезти все те запасы и оборудование, которые еще можно эвакуировать.
Общее руководство всеми работами было возложено на первого секретаря горкома ВКП(б) Кузнецова и начальника УНКВД Кубаткина. А необходимость уничтожения того или иного предприятия определялась Военным советом Ленинградского фронта. Сигнал должен был дать лично секретарь райкома лично директору завода и секретарю парткома по телефону, продублировав его письменно. Кубаткин же давал соответствующее указание начальникам райотделов НКВД — взять процесс под контроль, проверить, выведено ли предприятие из строя, и все недоделанное — доделать. Управление НКВД жестко контролировало весь процесс сверху донизу. Кроме спецотделов, за важнейшими заводами были закреплены сотрудники УНКВД и райотделов.