Стратегия света, тактика тьмы

Жест Максиму весьма не понравился, но уточнить он не успел. Вода закипела, Конг набрал в сумке полную горсть сушеных кореньев и листьев, бросил в горшок. Следом отправил один из ломтей. Помешал варево то ли большой ложкой, то ли маленькой лопатой, выточенной из дерева, – впрочем, в последнем Максим сильно сомневался. Зачерпнул глиняной кружкой вместимостью в добрый литр, попробовал. Цокнул языком удовлетворенно, протянул Зире.

– Пить! Вкусно! Горячее!

В том, что напиток горячий, Максим не сомневался. Насчет «вкусно» было не так однозначно. Пахло из кружки травяным чаем, однако по поверхности плавали капли жира. Что ж, сам бульон заказывал.

Вирийка чашку из рук гвыха приняла, потянула носом аромат, пригубила опасливо. Скривилась, но все же начала понемногу прихлебывать. Хватило ее примерно на треть чашки, затем отдала Максиму. Он тоже рискнул попробовать и мигом передал чашку Конгу. Терпкий, отдающий железистой горечью напиток вкусом напоминал субстрат, которым пришлось питаться в секторе репродукции. Но гораздо противнее!

Хозяин снежного дома допил содержимое чашки с удовольствием. Зачерпнул вторую, тоже выхлебал.

– Вкусно! – похвалил сам себя. Вопросительно обвел взглядом гостей: – Спать?

– Спать, спать, – согласилась Зира. Улеглась рядом с Огницей, натянув плащ до самого носа. Позвала: – Макс, ложись рядом, здесь место есть.

Максим вопросительно взглянул на гвыха.

– А ты где спать будешь? У тебя еще шкура есть?

– Мой не замерзать! – пообещал тот. – Мой тут спать!

Умостился прямо на полу рядом с очагом. Шерсть у него в самом деле была густая.

Бульонный чай лекарством оказался неважнецким. Зира спала беспокойно, то и дело кашляла, ворочалась с боку на бок, тяжело и хрипло дышала. Гвыху это не мешало, свистел себе в две дырки. Зато Максим часто просыпался и потом долго лежал, прислушиваясь. Состояние подруги ему совсем не нравилось. Полбеды, если это только простуда. А если воспаление легких, не ровен час? Затянувшаяся кома Огницы тоже заставляла нервничать. Он уверен был, что достаточно отключить хранилище, и находящиеся в нем люди проснутся, –именно так случилось с князем Лестовицем и прочими в Брехе. Но что, если устроенная вирийкой авария привела к неправильному отключению, повредила… нет, не пониматель – его в голове у Огницы не было. Мозги, не дай бог!

Промучившись так шесть часов, из которых удалось поспать хорошо если три в общей сложности, Максим осторожно встал, обошел гвыха и очаг, нырнул в лаз.

Пурга стихла. Небо еще затягивали облака, но солнце уже пробивалось сквозь них, явственно указывая свое местоположение ярким пятном. Юноша огляделся по сторонам, вздохнул. Насколько хватает глаз – арктическая пустыня. Сугроб, откуда они так долго и трудно выбирались накануне, теперь выглядел не таким и большим: вот она, каменная стена с едва заметным карнизом. Пурпурную спиральку он разглядеть не сумел, как ни старался, – то ли далеко отошли от того места, где свалились, то ли дверь закрылась. Кроме стены вокруг было много других камней: скалы, нагромождения валунов. И ни намека на растительность. Комфортабельный мир криссы построили для гвыхов, ничего не скажешь. Выбираться отсюда надо поскорее. Хоть куда-нибудь.

Максим отошел подальше от снежного дома, позвал:

– Эйвы, где находится ближайшая дверь из этого сектора?

Он не знал, как ему ответят. Заговорят? Появится надпись на снегу? Ответа не последовало ни в какой форме. Не конкретный вопрос? Конкретнее некуда! Не важный для поставленной эйвами задачи? Он должен и дальше торчать в этом холодильнике? До каких пор? Пока Зира не помрет от пневмонии, а Огница – от истощения или от чего там помирают в искусственной коме? Он заорал, уже не стараясь скрыть злость на невидимых собеседников:

– Как мне вылечить Зиру?! Как разбудить Огницу?!

Белое безмолвие вокруг оставалось неподвижным, напрасно он всматривался в него до рези в глазах и вслушивался до звона в ушах. Нет, вслушивался не зря. Иначе не услышал бы далекий, еле различимый крик. Несколько секунд понадобилось, чтобы сообразить – не такой и далекий, это толща снега заглушала голоса. Кричали в их ледяной избушке!

Он бросился назад сломя голову, тоннель чуть не проскочил. Уже в подснежном лазе узнал: кричит Огница! Не просто кричит, а ругается самыми страшными словами, какие знает. Зира пытается спорить, но не столько говорит, сколько кашляет. Максим рыбкой вынырнул из дыры в полу.

Картинка была еще та! Конг сидит рядом с лазом, чешет башку пятерней. Во взгляде – изумление и растерянность. Огница стоит на лежанке, прижимаясь спиной к ледяной стене, кулаки сжаты, на лице ярость, кудлатый плащ-одеяло отброшен в сторону. Зира сидит, свесив босые ноги, и надрывно кашляет.

– …Не получится меня сожрать, тварь волосатая! Даже не… – появление Максима оборвало гневную тираду княжны на полуслове. Девушка уставилась на него удивленно и обрадованно. – Макс, ты живой?!

– Живой, живой. Что за крик, а драки нету? – сказал он и сообразил, что была бы и драка, окажись у Огницы под рукой какое-нибудь оружие. Как она до пращи и камней не добралась?