Страж её сердца

– Обижаете, да! – Алька развела руками. – Обижаете тем, что не даете забыть, кем я была. Пастырь, да лучше б я по-прежнему жила с Тибом! Так было бы честнее, ниат Эльдор. И не было бы так больно.

– Но для этого нужно, чтобы ты никогда не лазила в мой особняк, чтобы стащить пару серебряных ложек.

Алька внезапно поняла, что он смотрит на нее, посмеиваясь. Вспыхнув, она резко развернулась, чтобы выбежать из кабинета, но не тут-то было.

Ее поймали, крепко обхватили за талию, прижали к себе.

Алька окаменела. Это еще что такое? Еще один спектакль? Так зрителей нет.

Страх сковал по рукам и ногам, лишая способности сопротивляться.

– И где у тебя болит? – Шепот Эльдора затерялся в ее волосах. – Здесь? – Мягкое поглаживание под грудью, от которого у Альки потемнело в глазах. – Или здесь? – Рука переместилась выше, палец обрисовал яремную ямку.

– Отпустите, – простонала она, – я двуликая, помните? Такие, как я, убили вашу семью.

– Но, как ты уже однажды заметила, это была не ты.

Она не могла видеть его лица, но чувствовала, что Эльдор улыбается.

– Вы меня ненавидите, – задыхаясь, прошипела она.

– Увы, нет. Больше нет.

Он так и не убрал руки от ее шеи, мягко поглаживая, вычерчивая на коже пламенеющие узоры. И так крепко прижимал к себе, что у Альки уже не осталось сомнений в его намерениях.

«А может, и пусть? Пусть это будет Эльдор? Мне ведь никогда не обрести семью, я никогда не выйду замуж. А так хоть узнаю, как это…»

– Алайна, – прошептал он, – теперь ты ответь. Зачем тебе все это? Зачем ты заставила меня забыть о ненависти? Зачем заставила думать о тебе, а?

– Я… я не хотела, не хотела ничего такого. – Щеки пылали, и более всего Альке хотелось убежать и спрятаться.

Но приор держал крепко.

– Не хотела, но так получилось. – Шепот Эльдора сделался едва слышным. – И я тоже не знаю, как быть со всем этим, потому что я приор Святого Надзора, а ты все же двуликая.

– Ну так сделайте, что вам хочется, – хрипло выдохнула Алька, замерев в его руках, – я ведь ваша рабыня, вы имеете на меня все права.

– И за кого ты меня держишь?

Он резко развернул ее к себе, замер, вглядываясь в лицо. Дыхание приора было рваным, как будто он только что долго бежал. И он был совершенно серьезен.

– А тебе хочется того, что ты только что предложила?

Алька едва не расхохоталась. Вот же умеет перевернуть все с ног на голову! Теперь утверждает, что это она ему себя предлагает.

– Я не знаю, – шепнула она, – у меня, к сожалению, совершенно нет опыта в подобных делах.

– Ну и отлично. Правда, я все равно пока не понимаю, что с тобой делать, Алайна Ритц. Боюсь, общество Роутона не оценит, если приор женится на двуликой.

– Вам необязательно жениться, и вы это знаете.

– Да, именно так.

Она тонула в его глазах, темно-карих, почти черных. Кофе с вишневым ликером, вот что они напоминали своим цветом. Эльдор продолжал придерживать ее, обнимая за талию, а другой рукой неспешно зарылся в волосы, пропуская пряди сквозь пальцы, поглаживая ямку под затылком. Потом эти вкрадчивые, мягкие прикосновения переместились на шею. Он медленно, словно любуясь, обвел пальцами ее подбородок – и уже совсем медленно, до странной внутренней боли, коснулся губ, провел подушечкой большого пальца по нижней губе. Алька забыла, как дышать. Внезапно мир вокруг исчез, растворился, стал совершенно неважным. Она замерла, напряженная, словно натянутая стрела – тронь и зазвенит.

– Странная ситуация, не находишь? – тихо спросил Эльдор. – И Пастырь ведает, почему все происходит именно так, как происходит. Ты очень красивая, Алайна Ритц. Но дело даже не в этом…

И умолк. А потом, быстро приблизив свое лицо, поцеловал.

Алька никогда и ни с кем до этого не целовалась. Она вздрогнула всем телом, когда ощутила нежное, невероятно мягкое прикосновение чужих и, что самое главное, мужских губ. Алька и не подозревала, что они у приора такие мягкие и пахнут кофейной горечью. Да и то, что он вообще может быть нежным, казалось совершенно небывалым, но… Алька, словно почувствовав, чего именно он добивается, послушно разомкнула губы. Их дыхание смешалось. Эльдор по-прежнему крепко держал ее, прижимая к себе, словно хотел вдавить в себя. Он неторопливо ласкал ее губы, так трепетно и осторожно, что Альке внезапно стало этого мало, а внизу живота появилось странное тянущее чувство. С каким-то отстраненным любопытством она ощутила, что пуговки на ее платье расстегнуты, а пальцы Эльдора ловко нырнули под нижнюю сорочку, нашли грудь и легонько помассировали.

Неужели вот этот стон – ее?