Страж перевала

- С чего вдруг?! Нет, урожай не ахти какой, вон, на продажу не хватило, но был же! Люди жаловались, но вроде как кору и гнилую солому есть не собирались, до весны бы протянули...

- Я не больше твоего знаю, - буркнул наш предводитель. - Говорят, гонец прискакал дня за три до нас, и как раз после того ворота заперли и двойную стражу выставили. И то, ты верно сказал, в обители припасов с избытком, а если и впрямь голод...

Он не закончил фразу, но и так было понятно: если дома плачут голодные дети, а закрома обители набиты по самую крышу, даже мирные крестьяне возьмутся за вилы и топоры, и ворота вынесут, как пить дать.

- Странно это, - пробормотал Чарим. - Может, дело в другом?

- Кто его знает... Ладно. Небось, доберемся до дома, - Вител угрюмо посмотрел на нас. - Но пайку придется урезать. Людям, само собой, так что... Ленни!

- Чего?

- Кидай в котел хоть змей, хоть лягушек, разрешаю. Не до жиру, быть бы живу!

- Найду - кину, - согласилась я. - Но вот грибы и коренья, если что, сами разбирайте, я здешних не знаю.

Он кивнул и уставился в костер.

Прочесть мысли Витела было проще некуда: до перевала уже рукой подать, и он рассчитывал дать людям и животным передохнуть немного перед сложным переходом. Раньше-то об этом можно было не так заботиться, на землях рода Сайтор путника всегда бы приютили и обогрели, но теперь... Теперь оставалось рассчитывать только на удачу. Если бы я умела, я бы поворожила, но увы - всё, что я могла, так это состряпать что-нибудь и не лезть с вопросами, а то так вот попадешь под горячую руку...

Мы уже обиходили животных и сели ужинать, когда к нашему костру бочком-бочком подобрался незнакомец.

- Люди добрые, - завел он дрожащим голосом, - не дайте скитальцу пропасть, поделитесь хоть глоданой косточкой, хоть горелой корочкой, век благодарен буду...

- Ты столько не проживешь, - фыркнул Чарим. - Чего тебе возле обители не сидится? Все странники там, иди, подожди, может, вынесут вам чан помоев!

- Прогнали меня оттуда, господин, - ответил тот и чихнул, обхватив себя за плечи. И то, вечер выдался на редкость холодным, а одежонка на страннике была - заплата на заплате. - Слишком много болтаю, значит. Такого, чего они слушать не желают... Обещали побить, если вернусь, а я и так уж хромаю и рука не подымается...

- Садись к огню, убогий, - мрачно сказал ему Вител. - Ленни, там осталось чего-нибудь в котле?

- Ага, на донышке.

- Выскреби ему. Сам обойдешься, а то знаю я тебя: как котел мыть пойдешь, так, небось, вылизываешь!

- Будет вам над сиротой измываться... - пробурчала я, накладывая в миску остатки нашей трапезы. - Держи, странник.

- Благодарствую, добрые люди! - отозвался он и накинулся на немного пригорелую кашу. Похоже, этот человек уже давно не ел досыта.

- Ты жуй, да заодно рассказывай, что приключилось, - сказал Чарим. - Мы уже которую неделю в пути, всё вроде шло, как обычно, а тут будьте-нате, ворота заперты, о голоде говорят... В чем дело-то? Еще неделю назад ни о чем таком и слуха не было!

- Не было, правда ваша, - покивал странник, выскребая миску пальцами и с причмокиваньем их обсасывая.

Если б у него голова в эту миску вошла, он бы ее точно вылизал. И ещё три раза по столько съел, это точно, но увы, ничего не осталось. Разве что сухари и вяленина, но без приказа я не собиралась развязывать тюки.

- Но ты что-то да знаешь? Давай, выкладывай, - сказал Вител. - Тогда, может, я тебе еще сыру отрежу и хлеба краюху дам.

- Угу... - странник вытер заросший подбородок рукавом, шмыгнул носом и сел поудобнее.

Лицо у него было, насколько удавалось рассмотреть при свете костра, самое заурядное: длинный кривой нос, видно, не раз сломанный, впалые щеки, густые брови, хитрые блестящие глаза, давно не стриженные волосы непонятного цвета, клочкастая борода да уши лопухами, одно больше другого.

- Стало быть, я сюда зимовать шел.

Чарим покосился на меня и хмыкнул, а странник продолжил:

- Я так который год спасаюсь, потому как весной и летом бродить в радость, ну и дела полным-полно, хоть где кусок хлеба да заработаешь... Осенью то же самое, нанимают на подмогу, а я не жадный, на пропитание бы хватило, и ладно! Ну а зимой совсем скверно, так я в обитель иду. Там тоже кормят, с голоду не помрешь, это точно. Работать велят, само собой, но... - он ухмыльнулся, - кто не первый год так перебивается, тот знает, как особенно не утруждаться!

- Ты к делу давай, - сказал Вител.

- А я по делу говорю, - с достоинством отозвался странник и, отвернувшись, высморкался, зажав одну ноздрю. - Простыл все ж таки, вот напасть... Стало быть, добрые люди, пришел я сюда, как обычно, ан в обитель никого не пускают! Нашел пару знакомцев - те тоже ничего не понимают. Они пораньше моего пришли, так ворота, считай, прямо у них перед носом закрыли. Ну, я побродил, там послушал, тут расспросил, в общем... Правду вам сказали. Голод будет и, похоже, небывалый...

- Да почему?! - вскричал Чарим. - Ведь был урожай, пусть и скверный!

- Был, да сплыл, - ответил странник. - Вернее, в распыл пошел.

- Это как?