Стрелок

– Послушайте, – сказал Лес, – весь смысл того, чтобы проехать тысячу двести миль и выложить четыре «куска», заключался в «Мониторе». «Монитор» – это бог. Мы увидим ребят из Отдела прежде, чем они увидят нас. Если они нас заметят, мы всадим очередь «тридцатых» им в блоки цилиндров, и они выйдут из игры. Вот в чем мощь «Монитора», а также в том, что с ним просто обращаться благодаря пистолетной рукоятке и большому компенсатору. Мы исчезаем, а наша машина не получает ни царапины. И тогда мы узнаём, кто это был. Кармине Депальма с Северной стороны. Фил д’Абруццо с Западной стороны. Альберто Маппа с Южной стороны. Или Антонио Бастинелли из «Петли». Тони сказал нам, где кто из них живет. Мы поджидаем его у его дома, он выходит из своей машины – а может быть, даже не успевает выйти, – мы подъезжаем, и я поливаю его из «Монитора». Пули тридцатого калибра прошьют насквозь любую машину, как папиросную бумагу. За пять секунд мы превратим его в фарш. После чего уходим. В Рино, вот куда мы направляемся. Никто не будет знать, кто с ним расправился, до тех пор, пока не пройдет слух: вы обидели человека по имени Малыш Нельсон, и Малыш Нельсон – то есть я, Лестер Гиллис, – расплатился с вами сполна. Но к этому времени мы уже будем под покровительством и защитой Скелета и Обруча, и итальянцы ничего не смогут поделать. И, как знать, быть может, поняв, что все кончено, и мистер Нитто угомонится. Мы ведь можем вернуться и направить «Монитор» уже на него. А «Монитору» все равно, большой там босс или нет; ему есть дело только до того, что он жив, а если он жив, «Монитор» сделает его мертвым.

– Ну хорошо, Лес… – Джей-Пи вздохнул. – Я тебя люблю – ты это знаешь – и пойду с тобой. Хелен тоже тебя любит. Но мне, в отличие от нее, по крайней мере не приходится трахаться с тобой.

Глава 52

Питейное заведение, Чикаго

Середина ноября 1934 года

День выдался холодным. Осень пронеслась по улицам Чикаго, поднимая пелену пыли, опавших листьев, мусора, скомканных рекламных листовок и всего прочего, что только могло двигаться. Морозный воздух наполнился песком и горечью. Люди ежились, спасаясь от кусающегося холода, дрожали в тонких пальто, собирались вокруг мусорных баков с горящими внутри кострами, молились о приходе весны, сознавая, что до нее еще очень далеко.

Чарльз окинул взглядом улицу, убеждаясь в том, что за ним не следил никто, пеший или на машине. Ничего, все чисто. Подняв воротник, чтобы защититься от ветра, он вошел внутрь.

Внутри ничего особенного. Обыкновенное заведение «Города ветров», в этот час в основном пустое; унылые зеленые стены залиты лишенным тепла солнечным светом, на них календари с полураздетыми красотками, за стойкой дородный бармен. Этот бар под названием «Жемчужина» находился к западу от опустевшего к зиме стадиона «Кабс». Оглядевшись по сторонам, Чарльз увидел лицо, кивнувшее ему из погруженной в полумрак кабинки в глубине зала, кивнул в ответ и направился туда.

– Отлично, – сказал Дейв Джессап из «Чикаго геральд экзаминер», – свиньи действительно становятся звездами кино. Вы оказали мне услугу, и теперь я готов оказать вам услугу.

– Посмотрим, как вы справитесь с ирландскими ребятами, которые заправляют городом, особенно теми из них, кто носит синие мундиры. Мне известно, как работает голова у ирландцев. Полицейские, особенно большие шишки, ведут себя очень громко, бахвалятся, толкаются, машут кулаками, у них большие пуза, красные носы и страсть к бутылке, но все это напускное. Внутри они умные и хитрые и внимательно за всем следят. И поэтому заправляют всеми крупными американскими городами и тремя четвертями маленьких городков.

– Слушаю вас внимательно, – сказал Джессап.

– Из чего следует, что где-то в большом новом здании на углу Стейт и Одиннадцатой имеется некое «итальянское досье». Или, может быть, оно называется «макаронное досье». И там есть все, что полиции известно об итальянцах, – как они работают, кого знают, чем занимаются, какие у них планы, сколько они платят, кого убивают и, что самое главное, кто они такие. Однако доступ к этому досье есть только у самой верхушки, остальным к нему не подобраться. И этим они уж непременно не станут делиться с Министерством юстиции, а если и поделятся, то сначала очень тщательно отберут что показывать, и полной картины не будет точно.

– И вы хотите получить доступ к этому досье? Почему бы не воспользоваться своим значком, не пойти официальным путем?

– Понимаете, если я обращусь к своему начальнику, он обратится к комиссару Оллману, тот пойдет к своим кардиналам, они будут говорить, обсуждать, обдумывать, прикидывать, наконец будет обговорена какая-то сделка, и через полгода я краешком глаза взгляну на маленькую часть досье. Но к этому времени все итальянцы в городе будут знать, что к ним присматривается человек из Министерства юстиции, будут знать, кто он такой, будут знать о нем всё – и тогда они обратят на него внимание и задумаются, а не лучше ли будет его пришлепнуть.

– Полагаю, вы весьма точно подвели итог.