Стрелок

В конце концов Лес решил, что во всем виноват Джон Пол Чейз. Именно так работало его сознание: ему всегда требовалась мишень, злость, которая подпитывала бы работу его мозга и тем самым обеспечивала его энергией, страстью и мужеством. В свое время он хотел убить Гомера – и убил бы его, если бы представилась такая возможность. Однако сейчас все это казалось смешным, поскольку Гомера шарахнуло в голову пулей, и теперь он был сам не свой, – а до того спас всех в Саут-Бенде. Лес был из тех, кто постоянно говорит окружающим: «Я бы с радостью тебя убил», – однако в действительности не имеет в виду ничего подобного; разумеется, если никого не убивает на самом деле.

Поэтому Лес сосредоточился на Джоне Поле. Подобно многим, у кого есть близкие друзья, он не доверял своим близким друзьям. Для этого он был слишком сложной натурой. Они хорошо ладили друг с другом: Лес – босс, Джей-Пи – слуга, и хотя это было очень кстати, Леса выводило из себя то, что Джей-Пи безропотно сносил обиды и оскорбления. В чем тут дело? Лес полагал, что его приятель просто тупой.

И он не сомневался в том, что Джей-Пи отмочил какую-то глупость, как это сделал тот идиот-деревенщина Чарли Флойд в Саут-Бенде, поскольку не верил в то, что Джей-Пи способен правильно рассуждать. Лес явственно представлял себе, как тот запаниковал и пришил полицейского, после чего их с Хелен схватили, поскольку Джей-Пи по ошибке свернул в тупик, и теперь Хелен пойдет под суд за соучастие в убийстве при отягчающих обстоятельствах и получит от пятнадцати до тридцати, и он ее больше никогда-никогда не увидит. Такое было возможно, и Леса трясло от страха.

Вскоре он убедил себя в том, что такое не просто возможно, а произошло на самом деле, и решил, что, если это так, он постарается, чтобы его арестовали в Арканзасе; тогда он окажется в одной тюрьме с Джей-Пи и убьет его, отомстив за то, что тот сделал с Хелен, после чего каким-либо образом вырвется на свободу. Лес чувствовал переполняющий грудь праведный гнев, нарастающий, напирающий, готовый выплеснуться наружу, и чем больше он размышлял об этом, тем сильнее заводился, тем трагичнее ему все казалось, и в конце концов он уже не мог определить, то ли его охватила безумная жажда убить, то ли это слезливая истерика. Лес мог сказать одно и только одно: ему было ужасно плохо.

– Дорогой?

Лес поднял взгляд. Хелен широко улыбалась, рядом стоял Джей-Пи с сигарой. Лес даже не заметил, как они проехали по мосту, настолько был взвинчен.

Он бросился к ним.

– Твоя девушка, – сказал Джей-Пи, – она лучшая из лучших!

Глава 29

Интернет-сайт MACHINEGUN.COM[41]

Маклин, штат Вирджиния

Наши дни

Чего-чего, а уж автоматического оружия в мире в избытке.

Чудо конца девятнадцатого столетия, способное вести непрерывный огонь, с питанием от ленты или магазина, автоматика основана на принципе отдачи. Автоматическое оружие выпускалось в потрясающем разнообразии начиная по крайней мере с 1883 года, когда появился оригинал – пулемет Максима. Все промышленно развитые страны приложили к этому свою длань, следствием чего явилось бесчисленное множество различных вентиляционных отверстий, ствольных кожухов, систем охлаждения, конструкций соединения звеньев патронташа, изгибов магазина, выступов затвора, конфигураций приклада и цевья, прицельных приспособлений, дульных тормозов или пламегасителей (или сразу того и другого), двуногих сошек и трехногих станин, рукояток для переноски, не говоря про бесконечное разнообразие устройств обслуживания, коробок для боеприпасов, транспортировочных контейнеров – короче, многообразных осколков мира автоматического оружия. И, разумеется, каждая отдельная модель прошла через все стадии, от разработки и проектирования до создания опытных образцов и серийного производства, тем самым многократно увеличивая их исходное число. Счет этим проклятым машинам смерти шел на тысячи; особенно изощренным было все то, что выпускалось с 1914 по 1918 год, когда давление войны многократно ускорило темпы разработки и производства. Оружию времен Великой войны недоставало мобильности – это придет только во Второй мировой войне, – однако оно великолепно справлялось со своими задачами, и именно поэтому лучший из тех образцов, «Максим», нередко назывался «адским косильщиком» – ибо оставлял после себя ландшафты изуродованной плоти, скошенной на полях сражений. Но были десятки, а то и сотни аналогов – «Викерсы», «Браунинги» и так далее, – пытавшихся повторить воздействие «косильщика» на мир.

Боб бродил по посвященным автоматическому оружию интернет-страницам, сидя за компьютером в бизнес-центре своего мотеля в Маклине. На столе рядом с монитором, освещенный отсветами от экрана, лежал таинственный цилиндр, маленький кусок обработанного до совершенства металла, такой похожий на дула многих поколений пулеметов всего мира, но в то же время никогда не совпадающий с ними полностью.

«Максим»?

Нет.

«Браунинг»?

Не то.

МГ-42?

Nein

[42].

«Дегтярев»?

Nyet.

«Томпсон»?

Очень похож, черт возьми. Но не он.