Стрелок

– Нет. Те все больше на лошадях или верблюдах по пустыням.

– Понятно. А эти самые «муды» зачем на тот берег плавают?

– Официально – торговать.

– А неофициально?

– Грабить, естественно. Наши при досмотре постоянно изымают у них оружие, но те все равно ухитряются. Персюки их страшно боятся, а потому почти не оказывают сопротивления.

– Очень интересно. И что именно грабят?

– Ну, как тебе сказать. Народ там бедный, а потому взять особо нечего. Поэтому захватывают рабов. Особенно ценятся юные девушки и мальчики. Впрочем, и от более взрослой добычи не отказываются. Правда, сейчас эти набеги стали гораздо реже, но все равно случаются.

– Тьфу, разбойники! – выразил свое отношение к услышанному исправно гревший уши Федька.

– Восток, – философски отозвался гардемарин.

– Будищев, вам, кажется, уже легче? – вкрадчиво спросил неслышно подошедший сзади Маслов.

– Так точно, господин капитан-лейтенант, – обреченно выдохнул кондуктор. – А если меня поставить на твердую землю и прислонить спиной к теплой стенке, то я вам зайца по степи загоняю!

– Нет, зайца не надо, – хохотнул старший офицер. – Хотя зайчатинки для разнообразия было бы недурно. Но у меня к вам поручение иного рода.

– Слушаю.

– У нас тут груз для местных артиллеристов. Надо его как можно скорее сдать им и следовать дальше.

– Пушкари – люди въедливые. Быстро может и не получиться.

– Тут вы правы.

– Прошу прощения, а разве с грузом не должен быть сопровождающий?

– Должен, наверное.

– И где же он?

– Заболел ещё в Астрахани, подлец. Так что, воленс-ноленс[258] придется сию юдоль взвалить на вас.

– Но я ведь всего лишь кондуктор!

– Верно. А потому какой с вас спрос? Исполнять!

– Есть!

– И постарайтесь, чтобы на этот раз посланным с вами матросам не напекло голову.

– Приложу все усилия!

Артиллерийским грузом оказались три больших тюка с неизвестной начинкой, опломбированных печатью артиллерийского ведомства. Матросы под чутким руководством лейтенанта Леонтьева уже подняли на верхнюю палубу два из них и сейчас тянули третий.

– Эй, боцман, – подал голос офицер, – что они у тебя телятся, как беременные тараканы?

– Навались, служивые, – немедля отреагировал тот. – А не то всем рыла начищу до нестерпимого блеску! Раз-два, дружно, взяли…

Моряки дисциплинированно подналегли, и очередной тюк мягко ляпнулся на деревянный настил.

– Ну, хоть не бомбы, – хмыкнул Будищев.

– Какое там, – флегматично отозвался Леонтьев. – Скорее всего, упряжь для лошадей.

– Упряжь?

– Полагаю, да. Недавно в ведомстве генерал-фельд цейхмейстера в очередной раз перешли на хомуты нового образца, а нынче это нововведение добралось и до здешних мест.

– А чем старые были плохи?

– Помилуйте, кондуктор, мне-то откуда сие знать? Я, слава тебе Господи, не из лошадиного ведомства.

Последние слова он произнес с кривой усмешкой, что для обычно невозмутимого как тибетский лама лейтенанта обозначало крайнюю степень веселья.

– И как же доставить их на берег? – задумался Будищев, недоверчиво взирая на утлые плавсредства туземцев. – Может, подождать катер?

– Не волнуйся, – поспешил успокоить его Майер. – Они и не такие грузы таскают. А паровой катер – для пассажиров. Но ты можешь и на нем…

Тем временем матросы, пользуясь прицепленными на реи блоками, ловко опускали тюки в лодки скалящихся во все зубы туркмен. Надо сказать, что лица у местных при этом были самые разбойничьи, и Дмитрий невольно забеспокоился. В самом деле, кочевников в здешних пустынях немало, и для них лошадиная упряжь любого образца может представлять изрядную ценность. И кто его знает, может быть, лишившись из-за присутствия русской администрации и обилия войск, привычного заработка, они сейчас умыкнут груз у него? Вот уж на хрен!

– Федька, тащи револьверы! – отрывисто велел он Шматову.

– Сей секунд, – сорвался тот с места, услышав знакомые нотки в голосе товарища.

Через минуту он снова материализовался на палубе, неся в руках две кобуры со «смит-вессонами». Его появление не осталось незамеченным, но если матросы ограничились негромкими смешками, то Леонтьев вышел на несколько секунд из состояния апатии и удивленно спросил:

– Вы собираетесь с кем-то воевать?

– Нет, охотиться. Старший офицер просил зайца добыть.

– Кого? – выпучил глаза лейтенант.

– Зайца, – ответил ему Будищев, перебираясь в лодку.

– Ой, а как же я? – всполошился Шматов. – Гра…ой… Дмитрий Николаевич, погодите!

– Я скоро, – махнул рукой тот и страдальчески поморщился, почувствовав новый приступ дурноты.

– Да как же это, – возмутился парень и рванулся к борту, едва не выпрыгнув за борт, но матросам удалось в последний момент перехватить его и вернуть на палубу.

– Куда лезешь, дурень! – рявкнул боцман. – Как пить дать утонешь, отвечай за тебя… держите его, робяты!