Стрелок

– Но вы же приплыли из Петровска? – удивился прапорщик, резанув ухо Дмитрия сухопутным словом «приплыли».

– Из Астрахани, – хмуро отозвался Будищев, слишком уставший, чтобы поправлять офицера.

– Какая незадача. А мы ждем Николая Васильевича с новыми пушками. Он должен был принять их в Георгиевске и доставить к нам. Мы перевооружаемся.

– Рад за вас. Но кто же все-таки примет мой груз?

– Дозвольте, вашбродь, – вмешался седоусый фельд фебель, давно прислушивавшийся к их разговору, но державшийся до сих пор в стороне.

– Да, Богачев, изволь, – довольно почтительно отозвался прапорщик.

– Можно в документы глянуть, господин юнкер?

– Держи, – хмыкнул Дмитрий и протянул бумаги.

Читал фельдфебель, видимо, не слишком бойко, внимательно приглядываясь к каждому слову, шевеля при этом губами, но вскоре разобрался и одобрительно кивнул.

– Упряжь новая. Это хорошо, сейчас проверим по списку и можно подписывать.

– А может, вы без меня справитесь? – в последний раз попытался соскочить Будищев.

– Как можно, господин юнкер. Порядок должон быть!

– Это да, только я в лошадиных прибамбасах не разбираюсь…

– Так это же хорошо, – ухмыльнулся в усы Богачев.

Впрочем, приемка прошла успешно. Въедливый фельдфебель быстро разобрался с прибывшей матчастью. Ругнул, как водится, нововведения, но в целом остался доволен. А словоохотливый прапорщик тем временем посвящал мрачного кондуктора в подробности.

– Понимаете, в чем дело, юнкер. Нас сюда перебросили с Кавказа, но только людей, пушки и зарядные ящики. А вот лошадей мы должны были получить местных, как более подходящих для здешних условий. А они, извольте видеть, оказались к нашей службе совсем непригодными. Слабые, мелкие и вообще…

– Сочувствую, – буркнул в ответ Дмитрий.

– И не говорите, – воодушевленно продолжал Панпушко. – Пришлось доставать наших русских лошадей, выискивая их где только можно. Орудия стараемся таскать только ими, а местных употребляем для зарядных ящиков и тому подобного. Но если русских вполне хватает шестерки, то туркмен надобно не менее восьмерика, да и тот еле тянет.

– А ведь это расход! – веско подтвердил его слова фельдфебель. – Три гарнца овса[260] как хорошему битюгу, это где же такое видано?

– Верблюдов не пробовали запрягать?

– Не, – помотал головой Богачев. – Непригодная для артиллерийского дела животина. Разве что однофунтовку, как текинцы, на нем закрепить и палить в белый свет как в копеечку!

– А ведь верно, – оживился прапорщик. – Мы одну такую пушку в прошлом году захватили. Презабавная вещица, доложу я вам…

– Я полагаю, с грузом всё в порядке? – довольно бесцеремонно прервал его излияния Будищев.

– Э… очевидно, да.

– Так распишитесь.

– Это вам, видать, к их благородию господину штабс-капитану Михайлову, – снова вмешался фельд фебель. – Они батареей заведуют, пока других господ-офицеров нетути.

– Дайте я угадаю, – вздохнул Дмитрий. – Это тот самый офицер с пристани, который прислал меня сюда и выделил солдат в помощь?

– По всей вероятности, да.

– Ладно, возвращаемся. Господин прапорщик, вас не затруднит проводить нас?

– С удовольствием. Я сам хотел только что предложить вам. Кстати, а зачем?

– Удостоверите господина капитана, что все в порядке.

– Понятно. Что же, это можно. Большую часть работы мы уже сделали, так отчего бы и не развеяться? Богачев! – обернулся он к фельдфебелю. – Закончите без меня.

– Слушаю, вашбродь, – вытянулся старый служака.

– Кстати, со всеми этими интендантскими делами мы так и не познакомились, – вспомнил офицер, закончив давать наставления подчиненным. – Позвольте представиться, прапорщик Панпушко Николай Васильевич.

– Минный кондуктор Будищев Дмитрий Николаевич.

– Интересный у вас чин. Я думал, вы юнкер.

– И юнкер тоже. Не берите в голову, я как бы ни один такой во всем флоте. Надеюсь, что ненадолго.

– Очень интересно. У вас полный бант знаков отличия военного ордена, а вы все еще не офицер. Ой, надеюсь, я не позволил себе ничего лишнего?

– Не беспокойтесь, молодой человек, я вовсе не карбонарий, разжалованный за революционные взгляды без права восстановления в звании. Просто прошлую войну я провел в нижних чинах, где и имел несколько случаев отличиться.

– Вы, верно, весь турецкий флот на дно отправили?

– Нет, только один пароход. Остальные мои «подвиги» были на берегу, в Болгарии.

Так беседуя, они скоро добрались до пристани и обнаружили её значительно обезлюдевшей. Не видно было ни лодочников-туркмен, ни солдат, ни офицеров.

– Странно, господина штабс-капитана нигде нет, – удивился Панпушко.

– Нашего парохода тоже, – мрачно заметил Будищев.

– Может, что-то случилось?

– Это как раз понятно, – скривился Дмитрий. – Знать бы ещё что?

– Вам плохо? – обеспокоился прапорщик, заметив, как его собеседник морщится.

– Нет, просто болтанка на море вымотала, и я последние два дня почти ничего не ел. Простите, тут поблизости есть какая-нибудь забегаловка, а то я сейчас кони двину от голода?

– Да, конечно. В Чигишляре множество лавок и харчевен.

– Хоть не отравят?