Стрелок-3 Митральезы Белого генерала. Часть вторая.

Владимир Андреевич на секунду опешил от такого самоуправства, но возражать не стал. Тем более что манеры моряка были ему хорошо известны. Выйдя из кибитки, они застали уже оседланных и готовых лошадей, чего никак нельзя было сказать о прочих участниках экспедиции. Первым со сборами справился Мамацева. Сопровождавший его денщик мухой слетал в расположение и так же быстро вернулся верхом, ведя в поводу каракового мерина подполковника, с притороченными к седлу карабином и буркой. Дольше всех провозились барышни, которым пришлось переодеваться в амазонки, но скоро явились и они, почему-то в сопровождении улыбающегося как именинник Карима.

- А этот куда? – нахмурился Дмитрий, увидев, как юный туркмен вскакивает в седло.

- Он будет сопровождать нас, - безапелляционным тоном ответила Катя, вероятно вообразив, что мальчик будет ее пажом.

- Вообще-то, этот молодой человек, если вы не в курсе, очень ценный заложник.

- И что с того?

- Ничего. Сейчас выедет за пределы лагеря, и только мы его и видели, - остался непреклонным Будищев.

- Полно вам, Карим – очень милый мальчик и никогда себе такого не позволит!

- В самом деле, может не стоит? – задумался Студитский и вопросительно посмотрел на Мамацева.

Подполковник остановился в нерешительности. С одной стороны, ему не хотелось навлечь на себя неудовольствие мадемуазель Сутолминой, за которой он всерьез ухаживал. С другой, он здесь старший в чине и отвечать в случае чего, придется именно ему.

- Право, что за фантазии? – звонко воскликнула Люсия, вскакивая в седло. – Кругом наши войска и пустыня. Разве можно предположить в подобных обстоятельствах побег?

- Я тоже так думаю, - поспешил согласиться с барышнями Мамацев и недовольно посмотрел на прапорщика.

- Скобелев за такое шкуру спустит! – покачал головой Дмитрий, заметив, как злорадно блеснули глаза Карима, но спорить больше не стал, тем более что его внимание отвлек бегущий к ним Шматов.

- Дмитрий Николаевич, - почти кричал запыхавшийся денщик, - вы куда?

- Ты глянь, какой резвый! – покачал головой Будищев. – Неужели выздоровел?

- С божьей помощью, - кивнул запыхавшийся Федор. – А вы никак на охоту?

- Типа того.

- Я с вами!

- Извини дружище, нет времени. Хотя…

С этими словами, Дмитрий наклонился к приятелю и что-то прошептал ему на ухо. Простецкая физиономия Шматова на мгновение застыло как маска, после чего он с явной неохотой отступил.

- Будищев, вы едете?

- Теперь-то я вас уж точно одних не отпущу, - проворчал прапорщик, пришпоривая доставшуюся ему лошадь.

Перед выездом из лагеря случилась небольшая заминка. Путь их маленькой кавалькаде преградил караул из недавно прибывших с Кавказа солдат, еще не знавших местных раскладов.

- Осмелюсь спросить о цели путешествия, ваше высокоблагородие? – почти выкрикнул юный подпоручик, попытавшись придать себе ка можно больше внушительности при виде подполковника.

- Небольшая прогулка, милейший, - с видом владетельного князя перед камердинером отвечал ему Мамацев.

- Но лагерь запрещено покидать без конвоя! – попытался остаться непреклонным молодой человек, но тут в дело вступила тяжелая артиллерия…

- Господин капитан, - очаровательно улыбнувшись, обратилась к нему Екатерина Михайловна. – Дело в том, что моя лошадка немного застоялась и ей просто необходима маленькая прогулка. Вы же не станете возражать против такой малости?

- Но я не капитан, - пролепетал совершенно обескураженный юноша.

- Ах, простите меня глупую, - тут же повинилась барышня, - я должна была догадаться, что такой бравый военный должен быть не менее как майором! Но я, к сожалению, совершенно не разбираюсь в эполетах…

- Ну что вы, - окончательно смешался подпоручик, покраснев при этом как вареный рак.

- Но вы же не станете наказывать всех нас за мою оплошность?

- Конечно же, нет! – горячо воскликнул раненный в самое сердце офицер, и кривая жердь, игравшая роль шлагбаума, поползла вверх.

Получив разрешение, их маленький отряд чинно продефилировал мимо, причем если сестры милосердия подарили начальнику караула благосклонные улыбки, то взгляд Мамацева выглядел менее дружелюбным.

- Не извольте беспокоиться, господин поручик [6], - счел нужным сказать на прощание молодому человеку Студитский. – Мы не далеко, да к тому же все вооружены и с нами солдат.

- Конечно-конечно, - с мечтательной истомой во взгляде отвечала ему жертва стрел Амура.

- Драть тебя некому и мне некогда, - буркнул вполголоса все еще хмурившийся Будищев.

- Что вы сказали? – попытался вернуться в реальность офицер.

- Погоды, говорю… великолепные! – с трудно передаваемым выражением на лице ответил прапорщик и дал коню шенкеля.