Стрелок с Севера

– Там есть капсула гибернации, но она пассажирская. Наверное, предыдущий владелец сэкономил, купил ее на разборке какого-нибудь пассажирского судна. Ее нужно запускать и программировать с внешнего пульта, поэтому я не могу сам себя погрузить в сон.

– Ясно. Хочешь, чтобы я это сделала?

– Да. Я проложил новый курс. Включу автопилот, и, когда ты покинешь корабль, он сам отшвартуется и уйдет в космос.

– Что ж, если ты этого хочешь… – Тара накинула на себя домашний халат, – Пошли, пилот Абелуйо.

Вдоль по коридору, потом вниз по лестнице, через приёмную, мимо комнат для постояльцев. Джонатан все время как будто пытался что-то сказать, но сдерживался, не мог решиться.

– Думаешь, в голове у каждого человека и правда целая вселенная?

– Думаю, да.

– Забавно.

Он включил автопилот, лёг в капсулу.

– Прощай, Тара. Ты хорошая вселенная.

Она поцеловала его в губы.

– Да, и не бойся – никакого вторжения не будет.

Капсула закрылась.

– Прощай, Джонатан.

Несколько месяцев боевой флот Федерации курсировал вдоль окраинных районов галактики, ожидая вторжения кибернанитов. Но все они, почти тридцать миллиардов, мирно покоились в недрах одного единственного мозга. Ни к чему были эскадры, звездолеты – можно было добраться до Земли на маленьком неприметном кораблике. Подключиться к сети и проникнуть во все освоенные миры разом, в каждый компьютер, каждую ракетную установку, в каждую кофеварку. Они доверились своему лучшему пилоту, который должен был управлять телом и кораблём, должен был доставить их на Землю. Но Джонатан никогда не ел такого вкусного мороженого…

Лабиринт хондверкеров

Он боялся ложиться спать, боялся не проснуться. Сердце подводило, порой пропуская удары. Не всегда, но достаточно часто, чтобы каждый день напоминать ему о бренности бытия. Таблетки, микстуры помогали слабо, как и строгая диета. Фроуд был в хорошей форме. Просто, видимо, пришел его срок. Порой он с сожалением думал о том, что его печень, почки, да хоть бы глаза или руки могли бы служить еще долго, но сердце в один “прекрасный” миг даст финишную отмашку. Жаль.

Служанка принесла чай и утреннюю газету. Где-то за окном протяжно созывал на работу гудок его – господина Фроуда Ножницкого – фабрики. Рабочие торопились, толкались у проходной, пока хозяин читал передовицу “Котла”. Он не глядя помешивал в стакане строго отмеренную ложку сахара, кружившегося вместе с долькой лимона.

– Хех! – мотнул головой, криво ухмыляясь.

Газета сообщала, что к весне власти намерены разобрать пресловутый “Лабиринт хондверкеров”. В который раз? И как они собираются это сделать?

Перелистнул дальше – одну страницу, другую. Достойных внимания новостей больше не было: празднование семисотлетия колонии, слухи об установлении связи с Землей, банкротство электродвигательных мануфактур… Все ожидаемо, все как всегда.

Фроуд сложил газету, бросив ее на край стола. С сожалением посмотрел на хлеб, масло и персиковый джем. Позволить он их себе не мог, дабы не навредить здоровью еще больше. Но каждый раз требовал подавать на завтрак, просто чтобы были, потому что так привык.

Встал, надел пиджак, поправил галстук, глядя на себя в зеркало. Достал часы из кармана жилетки. Рабочий день начался! У дома его ждал паровой экипаж. Водитель приподнял фуражку, чуть поклонившись, дождался, пока хозяин сядет в машину и тронулся в путь. Маршрут, не менявшийся уже многие годы, он знал хорошо.

Ножницкий думал о своем, не замечая проплывающие за окном городские кварталы. У него не выходила из головы передовица “Котла”. “А вдруг и правда разберут?”. Лабиринт давно мозолит глаза губернатору. Все эти забавные штуковины, которые претендуют на магические свойства, активно раскупаемые падкими до чудес горожанами, они ведь наносят немалый экономический вред. Вместо того, чтобы купить новый бойлер производства компании “Штокман и Савельев”, какой-нибудь глава семейства, наученный своей женушкой, идет в лабиринт, и за гроши покупает у хондверкеров невообразимое нечто, помещающееся в кармане, подмигивающее из глубин латунного корпуса красной или зеленой лампочкой. И оно даже работает, исправно нагревая воду и не требуя энергии, пока хозяюшка не нарушит одно из нелепых условий эксплуатации, вроде ежедневного протирания устройства листом болотного дерева.

Честно говоря, Фроуд и сам подумывал… Почему нет, в конце-то концов? Если врачи махнули на него рукой, призывают смириться и не нарушать их инструкций, чтобы протянуть еще год или два, то, может быть, в лабиринте ему помогут? Да, глупо. Такие дела не для фокусников. Но червоточинка сомнений, раз засевшая в его сознании, продолжала подтачивать здравый смысл и толкать господина Ножницкого на авантюру: “давай же, попробуй, что ты теряешь?”.

“Действительно, вдруг и правда разберут? И ведь разберут! Не останется лабиринта, исчезнут, растворятся в городских кварталах хондверкеры, а то и уйдут подальше от города. Ищи потом нужного мастера!”. Фроуд потянулся к переговорному устройству, нажал на кнопку звонка.

– Езжай в лабиринт!