Стрелок с Севера

Водитель удивленно оглянулся, но не стал переспрашивать, перечить. Слово хозяина закон. Развернул машину, направляясь на север, через старые кварталы времен первых поселенцев. Вскоре они выехали на окраину города и перед ними открылась панорама лабиринта. Продольные и поперечные ряды низеньких зданий, уходящих на многие километры вглубь широкой долины. Это было самое многочисленное поселение хондверкеров – аборигенов, населявших планету до появления людей.

Машина остановилась и Фроуд покинул салон. Он с сомнением разглядывал вход в лабиринт, отмеченный железной аркой, множество раз перекрашенной, местами подернувшейся ржавчиной.

– Господин, – окликнул его водитель, – Может, мне съездить за охраной? Вы же не пойдете туда один?

– Нет, не нужно. Езжай на фабрику, обратно я доберусь сам.

Водитель пожал плечами, отпустил педаль тормоза и экипаж, выпустив струю пара, укатил обратно в сторону городских кварталов. Наступила звенящая тишина. Навстречу Ножницкому из лабиринта вышли два человека, плохо одетые, прячущие что-то в бумажных свертках. Они с удивлением взглянули на солидного фабриканта, посторонились.

Фроуд решился, вошел внутрь. Оказавшись на улочке, зажатой каменными домами, он гадал – с чего начать? У кого спросить? Как правильно сформулировать свою просьбу? И сможет ли, черт побери, ему вообще кто-то помочь?

Вокруг царила тишина. Дома казались безжизненными и даже солнце, ярко светившее там, на территории людей, здесь с трудом рассеивало сумрак узких улиц. Ножницкий кашлянул, чтобы разрушить наваждение, уверенно зашагал вперед. Оглядывая мимоходом дома, он заметил, что большинство из них были двух или трехэтажными, но каждый этаж едва ли доходил ему до подбородка. Местные – низкорослый народец. Окон в домах было мало, хотя, возможно, большая их часть выходила во внутренние дворы. А есть ли эти дворы? Что там, за домами? Фроуд вдруг подумал, что понятия не имеет о том, как здесь ориентироваться. Он наивно полагал, что это лишь экзотический городок, и лабиринтом он называется иносказательно, за тесные и извилистые улицы. В конце концов, выйти обратно ему помогут, если не по доброте душевной, так за вознаграждение! Но никого не было вокруг. Перекрестки, тупики, повороты, давящие стены – все это запутывало, намекало, что лабиринт настоящий.

Он вдруг увидел в одном из домов деревянную дверь, на которой висел аншлаг: “Информаторий”. Буквы кривые, написаны от руки. Фроуд с облегчением выдохнул, потянул за ручку. Внутри, при свете керосиновой лампы, сидел за столом хондверкер. Он что-то писал в толстом журнале перьевой ручкой, время от времени макая ее в чернильницу. Фабрикант склонился, чтобы зайти внутрь.

– Добрый день…

Хозяин молча, не отрываясь от работы и не поднимая головы, указал ему на стул в углу комнаты. Ножницкий подвинул его ближе к столу, сел.

– Добрый день! – повторил он, – Мне бы… Хм. Как это сказать… Нужен особенный специалист.

Хондверкер постучал пальцами по столешнице, отложил ручку, положив ее пером на чернильный прибор, достал из под стола табличку – “1 энхет”. Посетитель суетливо стал копаться в карманах, вывалил кучу мелочи, отыскав среди монет одну нужного достоинства, подвинул ее хондверкеру. Тот смахнул вознаграждение в выдвижной ящик.

– Бытовые приборы сразу за поворотом и дальше на тридцать улиц вглубь, – голос у хозяина был скрипучим, говорил он быстро, скороговоркой, – Там же точные устройства, но они на верхних этажах.

– У меня, собственно…

– Механизмы желаний, чувств и прочее еще дальше, – перебил он Фроуда, – Двигайтесь по улицам на север.

– Нет, мне нужно…

– Мастерские здоровья находятся…

Ножницкий встрепенулся, подвинулся ближе.

– Находятся в постоянном движении.

– То есть, как? Где же мне их найти?

– В лабиринте не вы ищите. Вы просто идете. Чем сложнее дело, тем дольше идти. Лабиринт сам решит – показывать ли вам мастерскую, и когда именно.

Маленький человек снова взялся за перо, демонстрируя всем своим видом, что разговор окончен. Сердце пропустило удар. Фроуд положил ладонь на грудь, поморщился, глубоко вздохнул. “К черту. Дурацкая была идея! Лучше помереть дома”. Он вышел из комнаты, с удовольствием разогнувшись, хлопнул дверью, чуть сильнее, чем следовало. Странно – солнце уже клонилось к закату, будто он провел в этой каморке весь день. Развернулся, быстро зашагал в ту сторону, откуда пришел. Он был уверен, что не успел зайти так далеко, чтобы не знать теперь, как вернуться. Посмотрел на небо. Зарево заката было слева от него.

– Что за… Я ведь иду на юг. А закат – на западе?

“Нет-нет, просто где-то свернул не туда. Чуть-чуть заплутал. Сейчас вернусь и выйду к городу!”. Он снова оказался у дверей с надписью “Информаторий”. Огляделся, решил идти в другую сторону. Через полчаса солнце закатилось за горизонт, а вскоре пропало и зарево. Лабиринт окутала тьма.