Стрелок с Севера

Утром, когда я вернулся, Лена спала одна в своей постели. Если не считать Винни-Пуха, прижатого к груди хрупкой ладонью. Я аккуратно подсел, поправил одеяло. Не открывая глаз, она взяла меня за руку.

– Гек, какого лешего… Я выхожу, тебя нет, раковина заляпана кровью… Что случилось? Где ты был?

Все-таки приоткрыла заспанные глаза. Я молча показал палец, залепленный пластырем – мол, ерунда.

– Он тебе нравится?

– Палец?

– Нет, не палец.

Лена вздохнула, отпустила мою руку.

– Гек, иди. Встань на зарядку. Шлялся целую ночь неизвестно где.

– Значит, не нравится.

– Не ревнуй. Он хороший.

– Ты давно его знаешь?

Пожала плечами.

– Не то, чтобы… Три года назад мы вместе участвовали в отборе. Захар хороший программист, но чуть хуже, чем я, – улыбнулась, – Поэтому взяли меня. Ну, не считая еще сотни тысяч специалистов, конечно. И… я полетела.

Улыбка ее погасла.

– В общем-то, мы не были хорошо знакомы. После возвращения я случайно встретила его на работе, слово за слово, ну и…

– Не обязательно было это делать.

Она поморщилась, закуталась в одеяло с головой, чтобы не видеть меня, не слышать.

– Ради беременности это делать не обязательно, – сказал я громче, – Есть более надежные и безопасные методы.

– Я не хочу твои искусственные методы, – глухо пробубнила из под одеяла.

– Не нравится искусственное? Ты и со мной это делала.

– Нет, не делала.

– Делала, делала.

Замолчала на минуту.

– Это другое. Всего пару раз.

– Три раза. И что значит – “другое”?

– От скуки.

– Ну, спасибо… Ты вообще уверена, что он не болен чем-нибудь?

Она вдруг вскочила с постели, толкнула меня, заставляя встать, попятиться к выходу из комнаты.

– Уходи! Оставь меня!

Хлопнула дверью. Я стоял какое-то время у порога, раздумывая – не попробовать ли войти снова? Но не решился.

Ушел на кухню, где все так же лежал испачканный кровью нож. Взял его за рукоятку, провел пальцами по лезвию. Пятна легко счищались, совсем не так, как было бы с настоящей, липкой человеческой кровью. “Надо закончить. И прочистить чертову трубу”.

Вдруг услышал, как открылась дверь в ее спальню. Лена недолго возилась в прихожей, потом вышла из квартиры. Догонять не стал – обиделась ведь, злится. Пусть побудет одна. Тем более, что сама не знает, на кого больше обижена: на меня, или на себя.

По привычке отследил ее до метро. Потом закончил домашние дела, почитал, послушал музыку, посмотрел телевизор. Приготовил обед. На улице начинало смеркаться, а ее геометка так и не появлялась. Не может же она все время быть в метро! Позвонил – “абонент недоступен”. Отключила телефон? Она никогда так не делала.

Я ходил по комнате из угла в угол, заламывал руки. Включил ее ноут, нашел контакты, телефон Захара. Он ответил сразу, но сказал, что Лены у него не было. Врет? Нет, не врет. Прислал сообщение, с просьбой дать знать, когда она объявится. Я не выдержал, оделся, схватил бумажку “для тупых”, быстро нацарапав “включи телефон и позвони мне”. Бросил ее на пол, посреди прихожей, и ушел.

Куда могла пойти нелюдимая, привыкшая сидеть дома девушка? Город огромен, бесконечно огромен, не хватит и года, чтобы обойти все его злачные места, закоулки, подворотни.

Следуя привычным маршрутом, за которым раньше наблюдал на экране смарта, я дошел до станции “Воскресенская”. Спустился вниз. Из динамиков в потолке вещал неживой голос, рассказывающий о правилах пользования эскалаторами и между делом рекламирующий “уникальные возможности в освоении новых миров, которые нам всем дарит”... Сел в вагон. Но на следующей же станции вышел, пересел в поезд, следующий в противоположном направлении. Почему-то решил, что Лена поехала бы именно туда. Я всегда доверял своим ощущениям, когда задавался вопросом – что бы она выбрала? Будто она сама мне подсказывала.

В окно вагона был встроен монитор, на котором беззвучно шевелил губами очередной эксперт. Звук за ненадобностью отсутствовал – вокруг слишком шумно, но внизу изображения бежала строка: “...когда десятки тысяч людей вернулись, выполнив свою работу, про последствия никто не знал. Но они стали умирать. И что прикажете делать? Мы же все понимаем, что полеты на такое расстояние обходятся недешево. Кроме того, для колонии требуются новые профессии, нужны новые специалисты. Возвращать же тех, чьи навыки уже не столь важны на данном этапе освоения, нецелесообразно. Даже для спасения их жизней. Мы создали для них государственную программу ремиграции, выделяются квоты на возвращение…”.

Я отсчитал пять остановок. Здесь она обычно поднималась наверх, к зданию, где работала. Выходить из вагона не стал, поехал дальше. Ей бы наверняка захотелось поехать дальше. Посмотреть – какие там станции? Проехал одну, другую… На третьей вскочил с места, бросился к выходу: здесь бы ей понравилось! Интерьер в стиле “стимпанк”, она это любит. Прошелся вдоль перрона, оглядываясь по сторонам, двинулся к эскалаторам. Из динамиков снова “...возможности в освоении новых…”.