Строптивая женщина

— Гадина. — Его голос дрожал. — Можешь убираться к черту! Такое дерьмо, как ты, я найду себе на каждом углу. — И, прежде чем Марлена смогла ответить, продолжил: — Я объясню тебе, чтобы все стало ясно. Я уже был у адвоката. Андреа останется у моей матери. Я был в ее школе и предупредил, что она переезжает в другой район.

— Если ты думаешь, что я так все и оставлю, то очень ошибаешься, — сказала Марлена спокойным тоном, изо всех сил стараясь скрыть испуг.

— Увы, мое сокровище, тебе придется смириться. Я выяснил, что у тебя роман с одним сотрудником издательства. Этим Морицем Кайзером, который живет где-то здесь за углом. Говорят, он гомик, так что ты зря теряешь время, моя радость. У тебя что, с настоящими мужчинами уже не получается?

— Он больше мужчина, чем ты.

— В любом случае я потребую его вызова в суд в качестве свидетеля. Андреа не может воспитываться в такой нездоровой атмосфере.

Марлена почувствовала мгновенную, резкую боль в сердце. Ей еще раз стало ясно, как много значит для нее Мориц. Ей хотелось ударить Бернхарда, вцепиться ногтями в его хищное лицо — так она его ненавидела.

— Мориц — мой друг.

— Друг. — Бернхард враждебно оглядел жену. — Ты меня больше не обманешь своими ужимками и спесью… Тебе не нужна никакая эмансипация. Ты просто хочешь получить свободу действий, чтобы забираться в постель к первому встречному.

— Я могла бы делать это и не разводясь с тобой.

Боже мой, какой примитив! Он что, в самом деле полагает, будто женщины озабочены только этим? Нет, он действительно должен верить в это, иначе вся картина жизни для него разрушилась бы. Если женщина бросает мужа, за этим может скрываться только другой мужик… Она будто воочию увидела его сидящим в пивной и бормочущим: «Ну хорошо, этот, другой, трахает ее лучше, чем я: так ведь он не был шесть лет на ней женат…» Смех, непристойные намеки. Это утешает его, лечит его задетое самолюбие.

— После развода мать переедет ко мне и будет присматривать за Андреа. Я сказал адвокату, что ты после работы еще собираешься посещать вечернюю школу. Неужели ты думаешь, что женщине, которая целыми днями торчит на работе, а вечерами бегает на занятия, доверят воспитание ребенка?

Он стоял в дверях, пугающе массивный. Мысли Марлены путались. Но она улыбалась, надеясь, что это выглядит естественно. Почему они не могут разойтись по-хорошему? Она собиралась предоставить ему право видеть Андреа когда ему заблагорассудится, брать ее к себе на выходные. Она даже хотела снять квартиру неподалеку, чтобы Бернхард не страдал от разлуки с дочерью. Ему придется учесть, что никому не дозволено нарушать правила, установленные при разводе. В конце концов, надо и у Андреа спросить, с кем она хочет остаться.

Он секунду смотрел на нее прищуренными глазами:

— Я докажу, что ты не можешь заниматься воспитанием ребенка.

— Каким образом?

Он ухмыльнулся, и эта ухмылка, как и его прищуренные глаза, вновь пробудили в ней острую неприязнь.

— У меня есть для этого средства, — сказал он и гордо покинул комнату, выпрямив сильные широкие плечи, в полном сознании своей правоты. Через пару минут хлопнула входная дверь.

Весь вечер Марлена ломала голову, не зная, как быть дальше. Она позвонила свекрови, однако никто не взял трубку. Она побежала в детскую и увидела, что там нет ни дочкиной одежды, ни игрушек, ни портфеля, ни книжек. Ее паника росла. Не может же он так просто забрать ребенка! Когда она увидела маленького мягкого зайчонка, которого Андреа всегда брала с собой в кроватку, то начала плакать. Да не в средневековье же они живут в конце концов! Неужели ей не отдадут дочь?

Марлена подошла к письменному столу Бернхарда и открыла ящик. Она не знала, почему это делает, но в ней все усиливалось ощущение, что она на правильном пути. Существовало нечто более важное для Бернхарда, чем семья. Марлена отложила в сторону паспорт мужа и открыла его бумажник. Внезапно ее взгляд упал на карточку с шифром сейфа. Ее словно молния пронзила. Семейное состояние, о котором ничего не знают налоговые органы! Она вынула карточку и достала из бумажника ключ от квартиры Ульрики Штритмайстер. Потом подбежала к телефону и набрала номер Иоганны.

— Иоганна! Если я все свое состояние вложу в ценные бумаги, как мне можно избежать налогов?

— Ты что, в лотерею выиграла? — засмеялась Иоганна.

— Объясни же!

— Если ты приобретешь бумаги на деньги, укрытые от налоговой службы, и положишь их в свой личный сейф, то, естественно, они не будут облагаться налогом. Больше того, ежегодные срочные процентные ордера, так называемые купоны, помогут тебе избежать и налога на проценты. А твои наследники сэкономят на налоге на наследство.

— Что это могут быть за бумаги?

— Заемы, залоговые обязательства, акции…

— На них стоит имя владельца?

— Нет. Ценные бумаги — это бумаги на предъявителя. Это значит: кто ими владеет, тот владеет и состоянием. Так что если увидишь где-нибудь валяющиеся…

— Спасибо, Иоганна.

— Ты можешь мне объяснить…

— Позже.