Струны: Собрание сочинений

ЮРИЙ ВЕРХОВСКИЙ. СТРУНЫ: Собрание сочинений.

РАЗНЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ (Памяти отца).

I. ЭЛЕГИИ, СТАНСЫ, ПЕСНИ, ГИМНЫ, ПЛЯСКИ.

ТЕНИ

1. «Тени ночные, в вас тайны созвучья…»

Тени ночные, в вас тайны созвучья;
Образы дня – вы понятны, как рифмы.
Ночью земля и прекрасней, и лучше;
Грезы – над миром парящие нимфы –
Вьются туманами,
Звуками стелятся –
Смутными чарами,
Полными шелеста.

За деревьями – плачущий месяц,

За туманами – нежная даль,
А в душе – властно-нежащих песен
Безмятежно-жемчужная гладь…
Мир проснется с рыданьем
Под лучами суровыми,
Золотыми цепями
Рассвета окованный.

2. «Светит месяц…»

Светит месяц,
Кричит коростель,
Липы цветут;
Тишина с ее звуками
Дышит прохладой душистой
Из сада в окно.
На небе, чуть-чуть серебристом
От лунного света,
Яркие – темные контуры лип.
Стоят они тесно, сливаясь, –
Недвижно-живые –
И внемлют молчанию ночи,
Приявшему звуки в себя:
И дальней мельницы шум,
И дыханье, и шорох,
И шепот сада…

Месяц мечтает,

Скрипит коростель,
Дышат цветущие липы.
За ними – за ночью
Нет мысли, нет жизни дыханья;
Всё жизнью ночи живет,
Всё созерцанья исполнено:
Месяц живет только светом своим,
Всю природу объемлющим,
Слившимся с нею.
Для темных лип
Светлое небо, и месяц,
И биение жизни вокруг –
Всё – для них и всё – перед ними,
Здесь, в этой ночи и в них.
А дальняя мельница
Слушает шум своих вод,
Слившийся с звуками ночи –
И живет: этой ночью – шумом своим.
Коростель, погруженный
В таинство ночи,
В звуках своих извивается
Перед собой – как и сад,
Вмещающий жизнь в своих звуках,
Тенях, ароматах;

Но и они, как и всё,

Сливаются с ночью единой.
За нею же нет ни мира, ни жизни.
Она – себя созерцает,
В ней – мысль, и трепет, и жизнь:
Светит месяц,
Кричит коростель,
Влажно-душистые липы цветут.

3. «Как настанет ночь, всё звуков жду я…»

Как настанет ночь, всё звуков жду я,
Им навстречу ощупью бреду;
И они, сплетаясь и враждуя,
Говорят в струящемся бреду.

И безвольно душу я раскрою

Перед пышной плещущей игрой;
Дам скорей в себя вомчаться рою
Снов и грез – колдующей порой.

И живому чающему духу

Откровенья зиждущего жду;
И на радость алчущему слуху
Всё приму, ниспосланное уху,
Всё – как дар: и ласку, и вражду.

4. «Над мирно угасшим закатом…»

Над мирно угасшим закатом
За черной усталой водой –
Печален, и кроток, и бледен
Всплыл месяца серп молодой.

Я видел: над грустной землею

Он вдумчивым взором поник;
А в речке задумался кротко
Печальный и бледный двойник.

По топкому берегу шел я;

Казалось, мы были втроем:
Я, месяц на небе и месяц,
Качаемый темным ручьем.

А месяц с небес загляделся

Туда, где чернела река,
И видел меня – на болоте,
В воде – моего двойника.