Струве: левый либерал 1870-1905. Том 1

Осенью 1893 года Ленин приехал в Санкт-Петербург, официально — практиковаться в юриспруденции, фактически же — заниматься подрывной деятельностью, и вошел в состав кружка рабочей пропаганды, членами которого были студенты и недавние выпускники Технологического института. Этот кружок, как и многие ему подобные, вел работу с группами самообразования, составленными из квалифицированных рабочих: им читались лекции и доставлялась соответствующая литература, что должно было пробудить в них чувство классового сознания. Ленин плохо ориентировался в этой сфере деятельности, которая, как ему казалось, охватывала лишь узкий круг рабочей аристократии, малоперспективной в смысле революционной активности. Поэтому он редко и без особого энтузиазма принимал участие в работе кружка. Его внимание в то время было приковано к публицистике. С пристальным интересом следил он за спором между социал-демократами и читателями Русского богатства, разразившимся вскоре после его приезда в Санкт-Петербург. Как уже было отмечено, в 1894 году он написал длинную статью, в которой критиковал Михайловского и его союзников. Несмотря на то, что фактически он поддержал Струве, позиция Ленина в этом споре отличалась вполне независимым характером, поскольку обе стороны вызывали в нем неприязнь своим либерализмом и отказом от революционных методов.

К моменту личного знакомства со Струве Ленин уже прочел «Критические заметки», сделав это со свойственной ему скрупулезностью, и даже написал на них большую рецензию[244]. Они договорились со Струве, что он представит краткое изложение этой рецензии на суд своих друзей и друзей Струве. Впоследствии у него состоялось еще несколько личных встреч со Струве, на которых он прочел ему полный текст своей рецензии и обсудил несколько тем, представлявших взаимный интерес[245].

К сожалению, черновая версия ленинской рецензии на Струве не сохранилась, и наши сведения о ней проистекают исключительно из воспоминаний Н. Валентинова, которому обо всем этом рассказывал сам Струве в 1918 году, то есть почти четверть века спустя после описываемых событий[246]. В первой версии этого текста Ленин, повидимому, возражал в основном против представленной Струве картины развития капитализма в России. «Ленин тогда доказывал, что капитализм без всяких пробелов охватил всю страну, — вспоминал Струве, — что я недостаточно это вижу и представляю капитализм не столько как фактор, уже существующий во всей его мощи, а что-то будущее»[247]. Для социал-демократов этот своего рода график движения капитализма, естественно, имел основополагающее значение для разработки их политической стратегии: от его вида зависело, пойдут ли они вместе с «либеральной буржуазией» против самодержавия или будут бороться с буржуазией под знаменем социализма. Струве высказал мнение, что в тот период Ленин в глубине души верил в возможность особого пути, именно поэтому он так настаивал на том, что Россия уже стала капиталистической страной[248]. Сходное впечатление сложилось и у Потресова. Он был неприятно поражен ленинским «однобоким, однотонно упрощенным и упрощающим сложности жизни» подходом к явлениям, выражавшемся в склонности трактовать «развивающееся капиталистическое общество в виде сплошной реакционной массы»»[249]. Струве тем не менее не слишком огорчался по поводу взглядов Ленина, поскольку был уверен, что они изменятся после того, как тот получит возможность своими глазами увидеть, что представляет из себя капитализм в Западной Европе[250].

Струве оставил содержательные воспоминания о Ленине. Естественно, они несут на себе отпечаток чувства отвращения, которое их автор испытывал по отношению к этому человеку в то время (1933-34), когда они создавались. Поэтому читать их нужно с осторожностью. Тем не менее они заслуживают обширного цитирования, поскольку дают самый полный портрет Ленина в юности, созданный человеком достаточно близко его знавшим, но в то же время не входившим в круг его семьи.

«…Впечатление, с первого же раза произведенное на меня Лениным — и оставшееся во мне на всю жизнь, — было неприятное.