Струве: левый либерал 1870-1905. Том 1

Новое слово от первой до последней страницы было журналом Струве. В результате его великолепной редакторской работы этот журнал превратился в самый живой российский ежемесячник. Струве был прирожденным журнальным редактором, одним из лучших, когда- либо живших в России, и лучшим в своем поколении. Те самые качества, которые все время мешали реализации его политических амбиций — ненасытная любознательность и благожелательное отношение к наиболее выделяющимся из общего мнения точкам зрения, — сделали его способным на протяжении всей его долгой редакторской деятельности, которая началась именно теперь, каждое вверенное его попечению издание превращать в пристанище для выражения самых интересных и наиболее прогрессивных для своего времени взглядов.

Широта взглядов и высокая степень интеллектуальности, отличавшие Новое слово, были тем более поразительны, что этот журнал претендовал на звание печатного органа пусть еще формально не организованной, но уже вполне реально существующей политической партии. В ориентации этого издания не могло быть никаких сомнений. Мартов, который в то время, как вышел первый номер редактируемого Струве журнала, находился в сибирской ссылке, позже описал тот восторг, с которым он и его друзья встретили появление Нового слова: по его мнению, этот журнал стал «в полном смысле слова легальным органом складывающейся [социал-демократической] партии»[353]. Ленин также ничего не имел против журнала, вполне соответствовавшего его пониманию «партийности», и отозвался о нем с похвалой[354]. Большинство сотрудников журнала были убежденными социал-демократами и рассматривали как политические и общественные, так и исторические, литературные и культурные проблемы с партийных позиций. Однако в то время российская социал-демократия еще не закоснела в догматизме. Она была молодой и, вследствие этого, хотя и самоуверенной, но открытой для восприятия самых разных точек зрения. Ее адепты считали нормальным оспаривать мнение друг друга, поскольку были убеждены, что объективная истина на их стороне, а открытые публичные дискуссии только способствуют ее проявлению. Напрасно Михайловский радовался каждому противоречию, обнаруженному им в Новом слове: все это совершенно не беспокоило Струве. Сам он так информировал своих читателей: «Противоречия во взглядах сотрудников «Нового слова» есть и будут… Не будем мы также в угоду нашим противникам вести полемику между собою. Но, если такая полемика по ходу дела окажется необходимой в интересах наших читателей, мы не замедлим ее открыть»[355].

Подобно другим «толстым» журналам того времени, Новое слово состояло из двух разделов: один — литературный, другой — посвященный научной и политической тематике. В литературном разделе Калмыкова печатала романы и повести, написанные в «реалистической» манере. Единственным выдающимся автором этого раздела был Максим Горький, тогда еще мало кому известный и опубликовавший в Новом слове свое первое значительное произведение — «Коновалов»[356]. (Поссе стоило немалых усилий получить согласие Горького на сотрудничество с журналом, поскольку в то время он испытывал к марксистам плохо скрываемую ненависть, вызванную, возможно, тем, что они, как он считал, во время недавнего голода заняли бесчеловечную позицию.[357]) Литературная критика Нового слова тоже была вполне марксистской. В своей весьма проницательной рецензии на «Мужиков» Чехова Струве отметил, что эта повесть ценна тем, что представляет собой общественный документ. С особой похвалой отозвался он о мастерстве, с которым Чехов показал контраст между полуурбанизированным и полуцивилизованным главным героем повести Николаем Чикильдеевым и его родственниками, погрязшими в идиотизме деревенской жизни[358]. Судя по хвалебным замечаниям, сделанным Струве в адрес Золя[359], в то время в литературе его привлекала натуралистическая школа.

Тяжелой артиллерией журнала был второй, теоретический, раздел. Его авторами были все ведущие социал-демократические деятели того времени: Плеханов, Струве, Вера Засулич, Мартов, Ленин, Туган-Барановский, Виктор Чернов (позже ставший лидером партии социалистов-революционеров), историк Евгений Тарле и другие.

О качестве журнала, равно как и о характере запросов российского читателя, можно судить уже хотя бы по тому факту, что ежемесячник такого объема (в каждом его номере было в среднем пятьсот страниц) и такой степени интеллектуальности смог привлечь большое количество подписчиков. При Кривенко он выходил тиражом в среднем около 1500 экземпляров, а после того, как бразды правления оказались в руках Струве, тираж начал очень быстро расти: в августе он составлял 4000 экз. (6-й номер), а в ноябре — 5600 экз. (9-й номер). Спрос на Новое слово был столь велик, что тираж октябрьского номера пришлось допечатывать[360].