Сценарии американского кино

Валентини (глядя на снимок). Это не лодыжка. Это бедро.

Доктор. Да, конечно. Я держал снимок вверх ногами.

Валентини (пристально глядя на доктора). Естественная ошибка.

Переворачивая снимок, чтобы рассмотреть его, доктор строго говорит Фергюсон.

Доктор. В следующий раз, мисс Фергюсон, подавайте мне снимок правильно... неперевернутым.

Сестра почти не скрывает своего злорадства и еле успевает согнать с лица торжествующую улыбку, когда врач поднимает на нее глаза.

Генри (к Валентини). Ну как, доктор? Придется ли мне ждать операции полгода?

Валентини (торжественно). Ну, я думаю, мы сможем приняться за вас немного раньше. (Пауза.) Ну, скажем, завтра утром.

Генри (улыбаясь). Доброе дело!

Доктор поражен.

Валентини (доктору). Благодарю вас за помощь.

Делая запись в истории болезни, Валентини говорит Генри.

Валентини. Мы снова встретимся с вами, юноша, завтра в десять часов утра.

Генри (полусалютуя). Увидимся в вашей мясорубке. Спасибо.

Валентини отдает Кэтрин историю болезни.

Валентини. Я оставляю его в хороших руках. (Улыбается ей.) Любовь — лучший целитель. До свидания, счастливый народ.

Кэтрин. Мы оба от всего сердца благодарим вас, доктор!

Доктор идет за выходящим Валентини. Фергюсон говорит ему вслед.

Фергюсон. Если вам еще нужна моя помощь, доктор...

Тот бросает на нее мрачный взгляд. Она идет за ним к двери. Генри протягивает руку к Кэтрин.

Генри (делая знак). Пс-с-с-с!..

Подойдя к кровати, Кэтрин кладет ему в рот термометр.

Кэтрин. Я на работе.

Улыбается, оправляет постель.

Кэтрин. Я должна подготовить тебя... Я не хочу, чтобы тебя касался кто-нибудь еще. Я знаю, что я глупая. Но я взбешусь, если кто-нибудь из них дотронется до тебя.

Все еще с термометром во рту, Генри поддразнивает ее.

Генри. Ты имеешь в виду Фергюсон?

Кэтрин (поправляя постельное белье). И особенно Фергюсон... Теперь маленький совет. Когда тебе дадут эфир, не думай о нас. Потому что люди под наркозом становятся очень болтливыми. Думай о чем-нибудь очень неприятном. Или читай молитвы. Это, должно быть, произведет очень приятное впечатление.

Вынимает термометр.

Генри. Я не буду болтать. Не скажу ни одного слова.

Кэтрин. Не хвастайся. Ты очень хороший, тебе не нужно хвастаться.

Смотрит на термометр.

Кэтрин. И у тебя такая замечательная температура.

Генри. Мне больше нравится твоя.

Кэтрин. Я горжусь твоей температурой.

Генри. Наверно, у всех наших детей будет прекрасная температура.

Кэтрин. Вероятно, у наших детей будет отвратительная температура.

Генри смотрит на нее с обожанием.

Генри. Сегодня ночью?

Протягивает к ней руку и тихо добавляет.

Генри. Прошу тебя...

Улыбаясь, Кэтрин направляется к двери.

Кэтрин. История болезни на сегодня предписывает немного лекарств, ванну и слабительное. (С притворной суровостью добавляет.) И больше ничего!

Посылает ему воздушный поцелуй и уходит.

Утро. Коридор госпиталя возле операционной.

Кэтрин и Фергюсон выкатывают Генри из операционной. Доктор Валентини и Ван Кампен идут за ними. Генри все еще под действием наркоза, но уже начинает приходить в себя. Лицо Кэтрин светится лаской и нежностью.

Фергюсон. Он придет в себя через несколько минут. О лучшей операции нельзя было и мечтать.

Кэтрин. Не качайте его.

Пока они везут его по коридору на каталке, Генри слабо стонет. Говорит голосом человека, все еще находящегося под наркозом.

Генри. Кэтрин... Кэтти... Поди сюда...

Фергюсон (нервно). Ван Кампен слушает. Лучше бы заставили молчать вашего Ромео.

Генри. Кэтти... Поди сюда...

Фергюсон. У нашего пациента, кажется, довольно однообразные воспоминания. Если она его услышит, вы погибли.

Везут каталку быстрее. Им удается оставить Ван Кампен за пределами слышимости.

Поздние сумерки.

Вдали виден Миланский кафедральный собор.

Облачная, мрачная ночь. Откуда-то издалека слышен гром.

Палата Генри.

Глубокая ночь. Горит лишь одна маленькая лампа... У стены около кровати видны костыли. Это указывает, что прошел значительный период времени со дня ранения Генри, что его выздоровление идет успешно. Кэтрин в форме. Она протирает спиртом спину Генри. Он в это время попивает клубничное вино, которое ему не очень нравится.

Кэтрин. Доктор Валентини говорит, через несколько недель ты сможешь гулять.

Генри. А он не сказал, буду ли я хромым?

Кэтрин. Нет, не сказал. Но я надеюсь, что будешь. И еще надеюсь, что это продлится до окончания войны. (Улыбается.) Тогда тебе не нужно будет возвращаться в армию.

Генри (сделав еще глоток, говорит сердито). Ты можешь представить себе человека, который выделывает вино со вкусом клубники?

Кэтрин. Почему бы нет? Это звучит чудесно.

Генри. Оно даже не пахнет клубникой. В следующий раз, если я не кажусь слишком неблагодарным, я предпочел бы немножко бренди.

Кэтрин. Оно слишком крепко для тебя.

Генри (переворачиваясь). Сказать тебе, Кэт, что я сделаю?.. Достань мне еще одну бутылку бренди, и я женюсь на тебе!