Сценарии перемен. Уваровская награда и эволюция русской драматургии в эпоху Александра II

Судя по всему, учредитель премий был прав: публичная сфера и государство в России к этому моменту были в состоянии столь резкого конфликта, что дальнейшее их гибридное сосуществование в рамках института литературных премий стало невозможно. Демонстрация на Казанской площади, обозначившая конфликт государства и общества, служит тому явным свидетельством. «Историческая» номинация награды продолжала существовать еще долго, что, впрочем, и неудивительно: частная научная деятельность в российских условиях была крайне ограничена, да и поддержкой Академии ученому гнушаться не приходилось. Вероятно, Уваров мог знать и о появлении в том же году другой награды за лучшую пьесу – Грибоедовской премии, которую учредило совершенно независимое от государства Общество русских драматических писателей и оперных композиторов и которая имела больше шансов восприниматься как институт автономной публичной сферы1001. Наконец, не за горами была отмена театральной монополии в столицах, которая кардинальным образом преобразит русскую сцену и приведет к конкуренции между частными и государственными театрами.

С одной стороны, Уваровская премия для драматургов – как и проект взаимодействия литературы и государства, возникший в начале царствования Александра II, – потерпела полную неудачу. Академики не смогли действительно сильно повлиять на историю русской драматургии этого времени. Не удалось им и создать никакой реальной альтернативы толстым литературным журналам и газетам, которые продолжали доминировать в российской публичной сфере. Напротив, государственным организациям наподобие Академии наук в этом мире оставалось все меньше и меньше места.

С другой стороны, эта неудача едва ли обесценивает сами усилия, предпринятые драматургами, академиками и экспертами. Эти люди по-своему очень последовательно исходили из представлений об ответственности литературы и театра перед государством и обществом. Знаменитые классики и забытые дилетанты, блестящие критики и плохо ориентировавшиеся в литературе ученые из области естественных наук – все вместе они представляют ушедшую в прошлое эпоху, значение которой для русской литературы и общества трудно понять, если не пытаться оценить, с помощью каких категорий она о себе мыслила, в каких категориях она себя оценивала.

Как представляется, история Уваровской награды в целом характерна для развития публичной сферы в России второй половины XIX века. Многие государственные организации и общественные институты эпохи «Великих реформ» должны были, согласно замыслу их сотрудников, функционировать как своего рода симбиоз развивающейся публичной сферы и государства. Это и Театрально-литературный комитет, и частично финансировавшееся государством Общество для пособия нуждающимся литераторам и ученым, и даже цензура. Однако быстрая радикализация общественного мнения, с одной стороны, и неготовность правительства ослабить бюрократический контроль над обществом, с другой, привели к резкому антагонизму государства и институтов общественного мнения. В этих условиях никакие гибридные формы, посредующие между аппаратом управления страной и публичной сферой, стали невозможны – именно это и предопределило судьбу первой литературной премии в России.

Описание истории первой российской литературной премии позволяет, как кажется, увидеть эволюцию русской драматургии с точки зрения социальных функций, которые эта драматургия выполняла. Особенно важно здесь, что премия стала своеобразной площадкой для встречи самых разных видов драматургии, в том числе «высокой» литературы того времени и более популярных произведений. Т. Адорно и М. Хоркхаймер в своей «Диалектике Просвещения» дали образец резкой критики самого института искусства и его функций в обществе Нового времени. Приведем пространный фрагмент из их знаменитого и провоцирующего разбора: