Сценарий телесериала. Книга-тренинг

Итак, сценаристам приходится учиться работать в коллективе. И тут выясняются очень любопытные вещи. Оказывается, что у некоторых сценаристов работать в коллективе получается лучше, чем у других. При этом они начинают выполнять в коллективе определенные роли и играют эти роли всегда, в любом творческом коллективе, в который попадают. Они редко бывают способны хорошо выполнять другие роли, если, скажем, в данном коллективе роль, которую они выполняли ранее, оказывается занята другим сценаристом.

Какие это роли?

1. Работяга. Работяга много пишет: десять, двадцать страниц в день. Случается ему написать и целую серию задень.

Он не любит совещания, потому что совещание – это время, отнятое у работы. Он может сутками не выходить из своего кабинета, а если кабинет находится не дома, он может ночевать на диване в офисе.

Работяга не может и не умеет отдыхать. Это о нем история, когда сценарист выпивал с гостями, поднялся в кабинет, чтобы взять зажигалку, увидел рукопись, сел поправить пару слов и забыл про гостей, «провалился» в свою работу. «Нам хлеба не надо – работу давай» – это тоже о нем.

Если приходят поправки, он закатывает рукава и вносит их одну за другой, не тратя ни времени, ни сил на рефлексию.

Работяга никогда не видит перспективы. Он – как рабочий у станка. Он не заметит, что его железные заготовки заменили деревянными, так и будет вытачивать дальше свою деталь.

Остановка работы его убьет. В лучшем случае он сможет на время простоя переключиться на похожие задачи – например, будет писать книги вместо сценариев.

Работяг любят продюсеры, потому что они никогда не торгуются из-за денег.

Работяги не умеют делегировать, потому что уверены, что все делают лучше других. И это действительно так.

Дедлайнов работяга не боится, всегда успевает вовремя.

Типичные работяги – Аарон Соркин, который ночует в офисе, и Эдуард Володарский, которому случалось за месяц написать восемь серий сериала.

2. Редактор. Он очень хорошо знает, что и как нужно делать. Он не очень любит сценарии, поскольку в них слишком много иррационального, и любит инструкции, потому что они просты и понятны. Поэтому его сценарии похожи на инструкции – пойди туда, сделай то, скажи это. И не дай бог актеру переврать реплику! Будет не просто скандал – будет смертоубийство.

Редактор редко способен выдать хорошую идею. Как правило, его идеи вторичны.

Редактор поклоняется структуре. В его текстах всегда все подогнано под шаблон. На второй минуте происходит то, на седьмой – это. В его сценариях не бывает ошибок и опечаток. Даже сам текст на страницах выглядит очень аккуратненько, симметрично, хотя это вроде бы и не обязательно. Но если у него вверху страницы описание действия, то и внизу будет описание действия, если вверху диалог, то и внизу будет диалог. «А то как-то неаккуратненько».

Редактор в качестве автора – это головная боль продюсеров. Он может сделать в договоре восемьдесят восемь поправок, предусматривающих действия сторон в случаях атомной войны, высадки марсиан и эпидемии бубонной чумы.

Редактор помнит, кто что сказал на совещании три года назад. Вообще, он очень любит совещания, поскольку совещание – это повод установить некие правила, уточнить старые правила, а еще лучше – создать правила, по которым создаются новые правила. И правила, по которым уточняются старые правила и уточняются правила составления новых правил.

Именно поэтому редактор сценарную «библию» уважает больше, чем сценарий. Хрестоматийное «Если в библию будет писать кто угодно, то будет бардак» сказал именно редактор.

Мне кажется, руководители проектов типа «CSI: Место преступления» (CSI: Crime Scene Investigation)» и «Закон и порядок» (Law&Order) должны быть такими редакторами. Насколько стерильно сделаны их сериалы. Муха поскользнется.

В нашей иррациональной индустрии редакторы в роли главных авторов не выживают. Однако из них получаются хорошие редакторы на каналах и в продакшнах.

3. Творец. Творец придумывает и не может остановиться. У него каждую минуту – новая идея, которая убивает предыдущую. Только редактор внес его идею в «библию», а работяги раскатали диалог – а у него уже новая идея, старую он разлюбил. Творец на месте главного автора – это катастрофа. Он не умеет принимать решения. Как можно выбрать одну из огромного количества его прекрасных идей? А если следующая идея будет еще лучше?

Продюсеры просят его провести совещание и разобраться со всеми его идеями, разложить их по полочкам и поставить наконец задачи коллективу. Но от этого становится еще хуже, потому что на совещании творец придумывает еще двадцать идей, которые полностью переворачивают всю историю. А вдогонку расходящимся с совещания озадаченным сотрудникам он бросает еще двадцать новых идей.

Получить задание написать инструкцию и вместо нее принести венок сонетов – это про творца. Он совершенно неуправляем.

Если работяги не любят совещания, а редакторы их обожают, то творец может провести совещание в самое неожиданное время.