Сцены из жизни провинциала: Отрочество. Молодость. Летнее время

Из возможных двадцати баллов отец набрал шесть. Пятнадцать баллов, утверждает творец «Показателя», доктор медицины, доктор философии Рэй Шварц, автор популярнейшего руководства по саморазвитию «Как преуспеть в жизни и любви», означают, что респондент живет полной жизнью. А вот десять и ниже показывают, что ему необходимо обзавестись более позитивным мировоззрением, для чего первым делом надлежит вступить в какой-нибудь клуб по интересам или научиться танцевать.

Развить тему: его отец и почему он живет с ним. Как реагируют на это женщины, с которыми он сталкивается в жизни (недоумение).

Недатированный фрагмент

Эфирные волны приносят в дом обличения по адресу коммунистических террористов и их закадычных дружков, недоумков из Всемирного совета церквей. Формулировки обличений могут день ото дня меняться, однако грозный их тон остается всегда одним и тем же. Тон этот знаком ему по вустерскому школьному детству – тогда всех учеников школы от мала до велика раз в неделю сгоняли в актовый зал на предмет промывания мозгов. Знаком настолько, что при первых звуках обличений в нем разгорается нутряная ненависть и рука его тянется к выключателю приемника.

Он – продукт ущербного детства, это стало ему ясно давным-давно; удивляет его то, что наихудший ущерб понес он не в уединении семейного дома, но вне такового, в школе.

Прочитав кое-какие труды по теории воспитания плюс сочинения голландских кальвинистов, он понял, что лежало в основе полученного им школьного образования. Назначение оного, уверяют Абрахам Кёйпер и его ученики, состоит в том, чтобы сформировать из ребенка прихожанина, гражданина и будущего родителя. Именно слово «сформировать» его и смущает. В вустерские школьные годы его учителя, сами сформированные последователями Кёйпера, изо всех сил трудились, формируя его и прочих их подопечных – формируя, как гончар формирует глиняный горшок, а он, прибегая к имевшимся в его распоряжении жалким, невразумительным средствам, противился им – противился тогда и противится теперь.

Почему он противился им с таким упорством? Из чего оно выросло, это сопротивление, нежелание признать, что конечная цель образования состоит в том, чтобы сформировать его в соответствии с неким предопределенным образцом, потому что иначе он останется бесформенным, закоснеет в состоянии первобытного, не получившего отпущения грехов варвара? Ответ может быть только один: коренной сутью своего сопротивления, своей антикёйперистской контртеорией он обязан матери. Так или этак, благодаря не то собственному ее воспитанию – дочери миссионера-евангелиста, не то, что более вероятно, единственному году, проведенному ею в университете, из которого мать вышла всего лишь с дипломом, позволявшим ей преподавать в начальных классах школы, – она обзавелась альтернативным идеалом педагога и его задач и смогла каким-то образом внедрить этот идеал в сознание своих сыновей. Задача воспитателя состояла, согласно его матери, в том, чтобы выявить и выпестовать естественные дарования ребенка, таланты, с которыми он появился на свет и которые делают его уникальным. Если представить себе ребенка как растение, то воспитателю следует питать корни этого растения и следить за его ростом, а не обрезать – как того требуют кёйперисты – его ветви на предмет «формирования».

Но какие имеются у него основания считать, будто, воспитывая его – и его брата, – мать вообще следовала какой-либо теории? Может быть, истина состоит в том, что она позволила своим сыновьям коснеть в варварстве просто потому, что и сама выросла в оном, проведя вместе со своими братьями и сестрами детство там, где все они родились – на ферме Восточно-Капской провинции? Ответ дают имена, которые он откапывает в глубинах памяти: Монтессори, Рудольф Штайнер. Когда он слышал их ребенком, имена эти ничего ему не говорили. Теперь же, читая книги по педагогике, он вновь натыкается на них. Монтессори, «метод Монтессори»: так вот откуда взялись кубики, которыми он играл в детстве, деревянные кубики, которые он поначалу метал через всю комнату, полагая, что для того они и предназначаются, а потом укладывал один на другой, пока башня (всегда башня!) не рушилась, и он ревел от разочарования.

Кубики для строительства крепостей, пластилин для лепки зверушек (пластилин, который он по первости пытался жевать), а затем конструктор, появившийся раньше, чем он до него дорос, – пластины, стержни, винты, блоки и кривошипы.