Сцирша (СИ)

Ведьма посидела немного в тишине, вспоминая, как начиналась та фестивальная песенка. В ней было что-то про юность, тепло, любовь и апельсины. Наконец, когда нужные строчки пришли быстрее даже на язык, чем на ум, она завела песню. Соловей защебетал, выводя мелодию, как будто был каким-то волшебным музыкальным инструментом, умеющим звучать, как целая труппа менестрелей.

Сцирша закрыла глаза, и перед её мысленным взором встали украшенные улицы, улыбающиеся соседи, поздравления от госпожи Триверди и господина Мансура.

Вторая песня была тише и нежнее. Она была о девочке, которая долго искала свою кошку, потерявшуюся в саду, а после нашла её на кухне, когда кошка доедала последнего жареного тунца, приготовленного для короля. Сцирша засмеялась, заканчивая песню, и вспомнила, как ходила по дворцу, натыкаясь на советников графини. Вспомнила, как впервые встретилась с Адрианом и позже позвала его с собой в путешествие.

Она опустила голову. Соловей сидел у неё на коленях и заканчивал песню.

– Отчего твоё лицо накрыла тень? – птица склонила голову набок.

– Я и не думала, что смогу скучать по кому-то ещё, – Сцирша пожала плечами, – что ещё какие-то воспоминания будут колоть так же больно.

– Разве это не чудесно? – соловей взмахнул крыльями, – вспоминай! Не забывай никогда!

– Но ведь мне грустно.

– В твоей жизни был лучший друг! Были танцы, песни, ночные разговоры! Никто и ничто не отнимает у тебя воспоминаний, – птица запрыгала на коленях ведьмы, – кроме, пожалуй, хорошего удара по голове…

Сцирша кивнула. Она запела последнюю песню, которую слышала, когда гуляла по городу. Песня, гулявшая по порту и тавернам, про морского змея и моряка, доставшего из его пасти сотню сундуков золота. Ведьма обычно опускала непристойные куплеты, но теперь решила спеть всё так, как оно есть. Соловей иногда нарочито фальшивил. Ведьма закончила песню на сотом сундуке и опустила голову, чтобы взглянуть на птицу.

Вместо соловья на её коленях лежал красный тюльпан. Сцирша осмотрела свежий, ароматно пахнущий цветок, и всунула его в брошь, державшую плащ. Она осмотрелась и зашагала дальше.

Песок впереди зашевелился, будто под ним что-то ползло. Ведьма остановилась. У её ног появилась змея с рыжей чешуёй, и Сцирша тут же отпрыгнула назад, поняв, что змея ядовита.

Песчаная эфа выползла наружу и приподняла голову над землёй.

– Не бойся. Я не причиню тебе вреда, пока ты не попросишь.

– Благородно для змеи, – фыркнула Сцирша.

Эфа свернулась в кольца и положила на них свою голову. Полностью жёлтые глаза без зрачков блестели на солнце. Ведьма предпочла постоять на ногах ещё немного.

– Ты здесь, чтобы тоже рассказать что-то?

– А кто здесь не для того, чтобы рассказывать что-то?

Сцирша озадаченно посмотрела на змею.

– Немые, например, мало что могут рассказать, – ответила она, подумав. Послышался хриплый смех.

– Хотя им-то точно есть, что.

– Откуда тебе знать? Ты всего лишь эфа. Хотя и волшебная.

– А откуда тебе знать, что я чего-то не знаю?

Ведьма нахмурилась.

– Если я задам тебе вопрос, а ты не сможешь… Постой. Что тебе вообще от меня нужно?

– Мне от тебя не нужно ничего. Это тебе от меня что-то нужно. Так что же?

Сцирша села на песок и уставилась на змею.

– Говори нормально.

– Что есть «нормально» для тебя?

Ведьма опустила голову в руку.

– Понятно. Лучше молчи.

Эфа высунула язык и попробовала им воздух. Сцирша задумалась и снова посмотрела на змею. Она лежала на своих кольцах, широко открыв глаза и внимательно смотря на ведьму; белые и коричневые пятна на теле эфы складывались в причудливые рисунки месяцев и солнц с длинными лучами, тянущиеся от головы до кончика хвоста.

– Исшах был мне единственным лучшим другом последние несколько лет. Мне нужно будет извиниться перед ним, когда я вернусь домой… – Воспоминания вдруг прорезались сквозь напряжённые размышления Сцирши.

– «Когда»? Или «если»? – снова хриплый смех.

– Я точно вернусь домой. С мамой. Или с ответами на все мои вопросы.

– Разве она не предупреждала тебя, чтобы ты не бралась повернуть время вспять?

Сцирша вздрогнула, вспомнив материнскую колыбельную.

– Я зашла слишком далеко, чтобы отступать, эфа. Теперь я это понимаю. Только вот… – она вздохнула, – Адриан и Властомил как раз зашли туда, куда не следовало. Они только пострадают, если пойдут со мной.

– Почему ты решаешь за них, что им делать?

– Потому что это только моя история. Моё прошлое.

– Думаешь, ты одна строишь свою жизнь и судьбу?

Сцирша кивнула.

– Ты ошибаешься.

Ведьма придвинулась ближе к змее.

– Мама спасала меня все эти годы, и погибла, защищая меня. Я боюсь, что они тоже погибнут. Разве не будет правильным оставить их вдалеке от опасности?

– Разве не будет правильным предоставить им возможность выбрать самим, как поступить?

– Они пострадают!

– Они уже пострадали. Но взамен получили гораздо больше.

Ведьма удивлённо посмотрела на змею. Отвела взгляд и улыбнулась. Сцирша сидела, снова окунувшись в воспоминания, сжимая одну ладонь в другой и смотря куда-то в пустоту. Эфа прикрыла глаза и спокойно ждала, иногда пробуя языком воздух.

– Мне нужно вернуться. Они наверняка испугались.