Сцирша (СИ)

Адриан вскрикнул, Сцирша обернулась и успела только заметить, как что-то схватило его и Властомила за тело и утащило в тьму. Крики утонули во мраке. Все факелы и лампы позади погасли, и Сцирша стояла теперь на небольшом островке света. Одна.

Она кинулась к тележке, всё это время тащившейся следом, и стала рыться в ней в поисках фонаря.

– Сцор.

Она вздрогнула, услышав родной голос. Ведьма повернула голову.

На краю света и тьмы стояла Сабира. Худая, серая, в потрёпанной одежде. На её руках и ногах висели ржавые кандалы.

– Почему ты меня не послушалась?..

Сцирша хотела было встать, но присела к земле снова, потому что всё вокруг затряслось, послышался грохот, гул и стук падающих на пол камешков. Прямо позади Сабиры вверх из бездны поднималась титаническая фигура. Вокруг неё загорелись лампы и факела, осветив ближайшие колонны, уходящие в черноту.

Ведьма почувствовала, как сердце пропустило удар. На титана, там, где должна была быть, по мнению Сцирши, голова, была надета двуликая маска Солнца и Луны. В прорезях для глаз горели колючие красные огоньки, половина Солнца сверкала и слепила, отражая весь свет вокруг, половина Луны каким-то образом всегда оставалась в тени. Из-за маски вырывались длинные двуцветные локоны, шелестящие и шуршащие, как сотни ядовитых эф и песчаных бурь. По синим локонам были рассыпаны железные звёзды, золотые локоны сияли под стать своей половине маски. Титан был укутан в разукрашенные орнаментами одежды, над которыми бряцали золотые и серебряные, чистые и ржавые украшения в виде монет, бус, колокольчиков, костей, клыков и черепов животных и людей. На толстой серебряной цепи существа висело две стеклянных банки, в которых мягко светились жёлтые шары.

Сабира растворилась в воздухе. Сцирша, потеряв дар речи, смотрела на существо, вставшее перед ней.

– Мы ждали тебя.

Голос, звучащий, как сотни медных труб, низкий и глубокий, разнёсся по всему дворцу. Ведьма хотела было сказать что-то, но всё её тело сковало, воздух не выходил из горла.

– Мы знали, что этот момент настанет. Дитя вернётся домой, как бы далеко не отнесла его судьба.

– Домой?.. – выдохнула Сцирша.

– Да. Пустыня Кошачий Коготь – наш дом. Твой дом.

Ведьма выпрямилась и огляделась.

– Где мои спутники?

Солнце-и-Луна наклонили голову набок, и все украшения разом издали цокот и звон.

– Это не важно. Важно то, что теперь ты там, где тебе суждено быть.

– П… почему? Нет! – Сцирша взмахнула руками и принялась ощупывать пол за границей света, надеясь найти хоть какую-то зацепку, – это важно! Скажи, где они!

Один из золотых локонов отделился от причёски создания, его кончики расклеились, образуя подобие когтистой руки, и указали пальцами на банки, висящие на цепи. Внутри ведьмы всё похолодело. Жёлтые огоньки бились за стёклами банки и пульсировали светом.

– Спасибо, что привела их. Мы с восторгом принимаем твоё подношение.

– О Фортуна! – Сцирша зажала рот рукой. Песок вокруг неё взметнулся и образовал вихрь. Из бездны медленно стали появляться струи песка, тянущиеся к ней. – Отпусти их сейчас же!

Солнце-и-Луна затряслись, из их тела послышался скрежет и лязг, отдалённо напоминающие смех.

– Если хочешь вернуть отданное, заплати. Таковы правила пустыни.

– Чем я могу тебе заплатить? Богатством? Силами?.. Душой?..

– У тебя есть деньги.

Сцирша почувствовала, как ей что-то слегка обжигает бедро. Она засунула руку в карман и достала оттуда две монеты, на каждой из которых была гравировка «заберу» и «отдам».

– Забери цветок и отдай другой цветок. Забери мешок золота и взамен отдай такой же.

– …Забери человеческую жизнь и отдай другую, – закончила Сцор, смотря на монеты. Она сжала их в кулаке.

– Не соглашайся, умоляю, – слабый голос Сабиры раздался из темноты. Ведьма обернулась, ища мать, но вздрогнула и непроизвольно шагнула назад, когда локоны Солнца-и-Луны метнулись в тень, откуда послышался отчаянный крик. Внутри Сцирши всё сжалось.

– Дай мне её выслушать! Разве по законам пустыни… не надо чтить то, что даёт жизнь? – Сцирша задумалась на долю секунды, чтобы придумать это, но для неё эта заминка показалась вечностью, обрекающей её на раскрытие Солнцем-и-Луной обмана.

Создание повернуло маску к ведьме и пристально посмотрела на неё. Сцирша поёжилась.

– Она не твоя мать.

– Она растила и воспитывала меня, заботилась обо мне, учила.

– Ты так глупа! Так глупа! Глупая, маленькая Сцор! – Голос Солнца-и-Луны теперь был неприятным, режущим уши, как пение расстроенной скрипки. – Покажем ей? Покажем ей?

***

Синие локоны заструились у подножия платформы, где стояла Сцирша, и принялись пытаться схватить её за ногу. Ведьма отскакивала и отходила, пока не оказалась на самом краю освещённого островка. Синие локоны исчезли. Она подняла голову и с изумлением увидела Сабиру. Она выглядела точь-в-точь, как в видении на оазисе: болезненный вид, окровавленный грязный балахон, измученное лицо. Сабира подошла к краю платформы и упала на колени. Солнце-и-Луна наклонились, смотря на маленькую человеческую фигурку перед ними.