Ступени в вечность

И трех шагов не пробежала. Дверь тянула ее к себе, словно прилипшую. Маритха встала, прекратила барахтаться, и путы ослабли. Так… Теперь ей отсюда дороги нет. Или она эту жуткую Дверь отворит, или навсегда свой Ключ потеряет, сделав ошибку. Только раз. Одно слово.

— Не смей, — прошептала девушка.

— Не выношу его глупости, — сказал Сын Тархи, приближаясь. — Но раз ты хочешь… я потерплю.

Сейчас у Маритхи над ним огромная власть. И сейчас она может ему отомстить. За все. Если скажет встать на колени, он встанет. Перед нею! Наверное. Нет, точно встанет. Ее мелко трясло.

Но что толку? В памяти всплыла знакомая комната с резными подставками, муштарами и фигурками. «Для тебя ничего не изменится, Маритха, даже если ты встанешь на руки… Как и для меня, даже если денно и нощно придется стоять на коленях». Что толку, если для него это пустяк. Может статься, даже забава. Для него все пустяк.

— Ты думаешь не о том, — подошел Аркаис и встал в одном шаге. — Открой, и я сделаю, что захочешь. Но сейчас направь внимание на Дверь.

Маритху передернуло. Снова забыла про то, что он все ее мысли насквозь…

— Опять не то.

Девушка оглянулась. Тангар уже давно вскочил, и Раванга сдерживал его, положив руку на плечо. Великий, он что, таки хочет, чтобы Маритха преуспела? Это как? А как же предостережения, спасение всего мира, плата за бессмертие? Или все поменялось? Почему?

— Не то, Маритха.

— Погоди, — отмахнулась она. — Тангар! Не смей подходить! Что бы ни случилось! — прокричала погромче, потому что ветер гудел, несильно, но слова уносило вихрем. — Тебе сюда нельзя.

— Разумно. — Аркаис совсем не смеялся.

— Не хочу, чтобы ты еще раз…

— Я не трону его.

— Ладно…

Маритха только заметила: нарутха подбежала к самым ее ногам и глядела своими желтыми глазищами. Девушка всмотрелась в эту неземную глубину и почувствовала уверенность.

— Ты хочешь открыть эту Дверь? Тогда дай мне свою силу. Как тогда, в Храме на озере… чтобы вспомнить.

— Она у тебя есть.

— А как… — запнулась Маритха, не соображая, как и что с нею делать.

— Делай, что хочешь. Она пойдет за тобой.

Девушка озадаченно молчала.

— Хорошо, дай руку. — Она, как во сне, протянула ему руку. — В этом нет необходимости, раз Нити так близко, и все же… так лучше.

Все же! Еще бы лучше. Маритха сразу почувствовала волны, ходящие внутри. Поток наполнял ее, и думать больше не хотелось. Ни про Дверь, ни про что на свете.

— Спой мне! — Она мечтательно закрыла глаза. — В последний раз. Просто так, без муштара.

Он сразу принялся что-то нараспев говорить. Все быстрее, делая резкие, странные паузы и тут же устремляясь вперед. Чужие слова, непонятные, замечательные. Нашептывал почти на ухо, а потом тихо запел. То самое, что на озере, от чего ей было так хорошо и спокойно.

Этот десяток дней как целая жизнь. Ей никогда не было лучше. И никогда уже не будет. Ее дорога не такая, как все, с нее не вернуться, когда захочешь. Как отрезает путь, точно в Горном Храме. Там, где вошел, уже не выйдешь. Прошел кусок — и нету его. Давно ли Маритха оставила Ашанкар, родной дом — и не возвратиться. Там ее не ждут. Все пути отрезаны, впереди только Дверь.

Эта надежда — последняя.

Это тело — уродливо.

Эта ступень — предел.

У каждого свой предел. У нее нет той силы, чтобы пойти рядом с Сыном Тархи. И отпустить нет сил. Стоять бы тут… всю жизнь. И слушать. Но нельзя.

Он поет на языке Бессмертных. Так хорошо…

Внутри затеплилась искорка, потом разрослась, заполнила дыру почти до краев. Источник растворяет все, даже знания. Нет, знания Маритха терять не хочет, а вот дырку — это хорошо бы.

Рана заживала, и легкое прозрачное тепло разливалось по телу, потом полетело дальше. В этот раз она окунулась в Источник даже глубже, чем в Горном Храме. А радость внутри без конца разворачивалась, заполняя все вокруг. Казалось, ее на целый мир хватит и еще останется. Маритха, какая же ты глупая! Вот это настоящее. И никто не в силах дать большего. Будь благословен, Сын Тархи!

Девушка прижалась щекой к знакомой старой Двери, заброшенной и проржавевшей. В последний раз перед тем, как впустить его. Смешные запоры торчали здесь для острастки, чтобы не забредали чужие. Она толкнула Дверь, и та открылась со скрипом. Сходство было таким, даже скрип… Маритха даже вообразила, что там и вправду знакомая старая лестница.

Иди. Я рада твоей свободе.

Она очнулась. Песни больше не было. И камня больше не было. Сплошной мрак отгородил стеною то, что за Дверью. Маритха осторожно коснулась пальцем границы. Ничего. Пустота. Засунула руку до самой кисти. То же самое. Вынула, посмотрела на ладонь, на пальцы. Ничего не изменилось.

— Вот… — сказала она.

Аркаис смотрел сквозь Дверь, пытаясь проникнуть туда взором. Тщетно.

— Благодарю тебя.

Впервые его голос дрогнул. Маритха сжала руку, что до сих пор удерживала. Как же ее бросить… Сын Тархи ждал. Внезапно девушка прижалась к нему всем телом. Знакомая пронзительная мощь ее больше не пронзала. Она привыкла, и потерять это было невозможно. Невозможно жить без этого, но ей придется.

— Прощай…