Ступени в вечность

— Они над Дверью, — ответил голос сзади и повторил нараспев смутно знакомое: — «Ключ повернется по Слову Открывающего. Не торопись, человек, и Оно придет, не может не прийти, как только Ключ найдет свою Дверь. Не торопись, у тебя всего одно Слово. Спроси сердце — оно укажет, если пожелает открыть эту Дверь для человека. Дверь нельзя обмануть, только себя».

Слово, слово. Какое слово? Они все время твердят… И Бессмертные тоже про это говорят.

— А у этих слов… один только смысл? Не так, как у остальных? — У Маритхи даже дыхание остановилось.

— Это тот смысл, что удалось увидеть нам обоим независимо друг от друга. Полагаю, он верен.

— Если он неверен, то всего лишь немного искажен, — добавил Раванга, обернувшись. — Мы пришли.

Маритха увидала впереди свет. Огонь горит, нормальный человеческий огонь. Она заторопилась.

— Так может, никакого Открывающего нет? И Слова нет?

— И Двери нет, — подхватил Аркаис, смеясь. — Было бы забавно.

— Забавно? — взвизгнула Маритха. — Что тут забавного? Если уж и Двери… то и бессмертия тебе не видать!

— Вот это и забавно.

— Ты над кем смеешься, надо мной или над собой? — огрызнулась она.

— Над Равангой, — последовал ответ. Теперь Темный откровенно расхохотался.

— Дверь есть, — сказал Маритхе его противник, не обратив на смех никакого внимания. — И ты ее увидишь.

Пятно света стало больше, превратилось в выход из длинного коридора. От света пламени письмена потеряли свою ослепительную белизну, теперь они загорелись разноцветьем. Пламя дрожало, танцевало на ветру, и вместе с ним переливались таинственные знаки. На ветру? Откуда тут ветер? Маритха и не заметила, где он взялся. И главное, когда. Пришел и крутит, как будто воздух колышется в разные стороны, завивается в вихри. У самого выхода он стал совсем неистовым, схватил Маритху за арчах и вытолкнул из узкого хода в огромный зал, высотой терявшийся неизвестно где.

Крутанувшись на одной ноге, девушка едва не расшиблась о камни. Охнув от боли, она едва встала на одно колено, как ее ухватили, подняли вверх, прижали так, что пискнуть нельзя было.

— Маритха!

Напрасно она храбрилась и горячилась, требуя для всех одинаковой правды. Никогда она Тангару не расскажет, как было на самом деле. Великий верно говорит, не стоит это все тревожить. Куда ей лишние обиды да тревоги? И так внутри дыра, сквозь которую только что ветер не свистит. А что Тангару с той правды? Кому она нужна? Если Сын Тархи исчезнет в этой проклятой Двери, как и не было? А они дальше пойдут, из запретных земель выберутся, потом осядут где-нибудь и будут счастливы… если мир не рухнет.

А если Аркаис не уйдет? Маритха вздрогнула. Раванга умрет, а не пустит Сына Тархи в мир Бессмертных. Тут, верно, скоро будет жарко. Или холодно. И уж точно мрачно. Только сначала надо дело доделать, освободиться… хоть так чудесно прильнуть к настоящему любящему сердцу, забывая про невзгоды.

— Тангар… — едва прошептала она. — Мне… больно…

Он тут же разжал свои тиски. Девушка отстранилась, потом не удержалась, сама на шею бросилась. И ничего, что тут эти двое. Подождут.

— Хороший, любимый… — шептала она ему на ухо все подряд, что приходило в голову.

Хоть кто-то ее любит! И притом безо всяких дверей.

Дверь. С сожалением Маритха отстранилась снова, виновато потупилась, потом набралась храбрости и прямо взглянула ему в глаза. Счастливые.

— Все потом, хорошо? У меня тут… дело есть. Последнее, — сцепила она руки перед грудью. — За этим сюда и шли. Управимся и пойдем отсюда подальше, хорошо?

Тангар кивнул.

— А ты… как?

— Я что, чумазая? Сильно? — Девушка подобрала упавшую шапку. Тут не холодно. Рукой пригладила волосы. — Я хорошо. Только устала. Вот закончу — и отдохну.

— А…

— Ты только ни про что не спрашивай. Сейчас. Хорошо?

— Хорошо.

Он готов был не спрашивать всю жизнь, лишь бы она не исчезала. По лицу видать. Раньше хранитель построже был. Раньше и Маритха так долго не пропадала.

— Где эта Дверь? — бросила она.

Счастье от встречи с хранителем тут же погасло, стоило вспомнить, за чем пришли.

— Я отведу тебя, — услышала она Аркаиса, и даже слезы почему-то навернулись.

— Не подходи к ней, — глухо прорычал Тангар. Девушка небрежно терла глаза, точно их запорошило здешней пылью.

— Прошлые уроки ничему тебя не научили? — насмешливо осведомился Сын Тархи.

— Я бы убил тебя, — подступил хранитель на шаг, не больше. — Если б мог.

— Пошли, Маритха.

Девушка двинулась за Темным, чувствуя спиной немой вопрос. Все потом. И если она только скажет, что не хочет вспоминать ни Храм, ни запретные земли, ни Аркаиса, хранитель никогда про это слова не скажет. Он и так, верно, думает, что ее принудили. Пускай думает. Это она наверху такая храбрая была. От отчаяния. А теперь… тяжело с открытыми глазами.

Тангар пошел рядом с ней, взяв один из факелов, освещая путь. В том не было нужды, но Маритха не стала отводить его руку. Приятно. Это его факелы горели в подземелье, как искра ее Источника в сердце. Он ждал ее. Немедля хочет позаботиться. Пускай.