Ступени жизни

И С. Михалков, который еще в той прошлой дискуссии высказал правильную мысль, что «дети наши сложнее, чем представляют себе иные педагоги и драматурги», теперь в своем очень интересном докладе уделил достойное место и так называемому «трудному детству». И все шло без всякой «вселенской смази», без многозначительных намеков и упреков, по-деловому и серьезно, как и подобает при серьезной теме.

Вопреки всем предсказаниям и предупреждениям прижилась эта тема и в литературе: Аркадий Адамов, Владимир Амлинский, Евгений Богат, Владимир Тендряков, Валентина Елисеева, калужский писатель Иван Синицын, ростовская писательница Мария Костоглодова и другие.

Значит, история все-таки движется.

Продолжала жить своей полнокровной жизнью и «Честь». Была по ней и литературная инсценировка, и радиоспектакль, и жизнь на большой сцене. Заслуженный деятель искусств В. Н. Токарев прочитал ее, лежа в больнице, и тут же приехал ко мне с предложением совместно инсценировать ее для театра. Этот спектакль «Жизнь и преступление Антона Шелестова» шел на сцене Московского театра имени Станиславского на протяжении двенадцати лет, выдержав пятьсот представлений, не говоря уже о многочисленных постановках по всей стране.

О бесконечном потоке писем от бесконечного числа читателей я тоже не говорю, потому что из них выросла «Трудная книга».

МЕЖДУГЛАВИЕ СЕДЬМОЕ

«Уважаемый писатель, здравствуйте!

Быть может, для Вас это будет странно, а поэтому я опишу все же вкратце о себе. Я нахожусь в местах лишения свободы и много, по возможности, читал книг, но такой правдивой, жизненной, да, жизненной книги я не встречал. Кроме того, я Вашу книгу не читал, а случайно поднял с земли два листка: 205 и 206 страницы, когда под конвоем следовал к месту работы по поселку. И эти два листка мне сказали очень многое. Я стал расспрашивать у всех, кто только читает книги, и каждого просил помочь узнать автора этой книги и ее название, а сам уже дал ей название «Жизнь». Через месяц с лишним я узнал, что книга Ваша и название ее «Честь». Узнал немногое и о Вас, а поэтому и прошу Вас, если можно, то пришлите наложенным платежом эту книгу.

Конечно, в письме всего не описать, но скажу прямо, что Ваша книга спасет от погибели много-много и много человеческих жизней. О! Если бы Вы знали, как дорога Ваша книга людям, особенно тем, кто перенес на своих плечах подобное.

Вы можете думать обо мне, что хотите, и я не боюсь этого, но я пишу Вам душою, а не пером, и очень жалею, что не была развита подобная литература намного раньше, и тогда бы очень многие не страдали. Я не говорю о себе и не оправдываюсь, это глупо, и все же вспоминаю свое воспитание в детском доме с горечью и обидой о воспитателях, которым доверяли жизнь детей.

С чистосердечным приветом к Вам».

(подпись).