Ступени жизни

Здесь я не мог не вспомнить еще один из этапов осмысливания всего этого вопроса. Примерно за год перед тем, на очередном пленуме московского отделения нашего писательского союза, по инициативе тогдашнего его председателя С. П. Щипачева, был поставлен интересный вопрос о работе с читательскими письмами. И тогда тоже завязалась горячая дискуссия, а после моего рассказа о переписке с читателями из мест заключения один, ныне умерший, писатель подал краткую и высокомерную реплику: «Не принимать слова Медынского во внимание». Я не обижаюсь на это, но не понимаю, как можно писать для читателей, для народа и не принимать его во внимание! Ведь «живы мы лишь мнением народным». Или то, что было обязательно для Пушкина, теперь для нас не обязательно? Что это — дворянские предрассудки, которые мы переросли?

Я считаю, что — да! — писатель должен идти, глядя на звезды, равняясь по звездам, но он должен прикладывать ухо и к земле, и этой землей для нас является наш читатель — народ, который общается с нами, делится с нами своими мыслями и игнорировать который мы не имеем права.

Я думаю, что не нужно оговариваться, что я признаю и необходимость положительного героя и его ведущее значение, и мои предыдущие книги говорят об этом — и «Марья», и «Повесть о юности», и «Девятый «А». Но вот я читаю в письме: «Хорошая у Вас учительница Полина Антоновна в «Повести о юности», но мы что-то мало видим таких в жизни; не встречали и такого коллектива». И мою книгу «Честь» кое-кто упрекает в идеализации образа Марины, в чрезмерной идеализации этого положительного характера.

А вот один из хороших ребят «Повести о юности» — Валя Баталин — в жизни говорил, что «я воспитан книгами, но не столько образом Кошевого, сколько Стаховича или Мечика, я боялся походить на них».

Или Таня Егорова, не стиляга и не нигилист, а дочь рабочего, комсорг класса, окончившая школу с золотой медалью, а вот что сказала она о наших «хороших» книгах и «хороших» героях?

— Учиться здесь есть чему, а думать не о чем.

Вот с какими требованиями подходит читатель к книге! Он хочет думать.

Вот как сложно все оборачивается.

Обобщая, скажу, что важна многосторонность, сложность и комплексность. Убеждает и то, убеждает и другое. Одного убеждает Кошевой, другого — Мечик или Стахович. Как в геометрии: есть доказательство прямое и есть доказательство от противного. А односторонности не всегда верят, тем более если чувствуется ее заданность. А кроме того, такая, непременная односторонность имеет и другую сторону — она ведет к штампу и ремесленничеству.

Теперь — по вопросу о нашей молодежи.

Да, наша молодежь уже иная. Это несомненно и радостно. Но, с другой стороны, разве можно закрывать глаза на ее недостатки и слабости? На «другую» молодежь?

Вот пишет старый человек, персональный пенсионер, участник гражданской войны, служил еще в Красной гвардии и Красной Армии; общественник-активист; является лектором, ездит по колхозам, читает лекции. Вот какой это человек! И вот что он пишет:

«А вы знаете, как сейчас повысился интерес народа к вопросам воспитания детей и подростков?

Эх, если бы вы слышали, как и какие вопросы задают после лекций! Задают вопросы не «умники» и не демагоги. Спрашивают родители, чувствующие, что не ладно что-то у них и в нашей системе воспитания молодого поколения. Вопросы ставят объективно, в лоб, не как лектору, а как представителю Советской власти, требуя исчерпывающего ответа.

Я не паникер, ни в Красной гвардии, ни в Красной Армии периода гражданской войны меня никто в этом не уличал. Но сейчас я вижу много причин для волнений и тревог».

А вот целая «диссертация» на эту тему! Вот старая учительница из Рязани пишет, что «у нашей молодежи нет почвы под ногами, она не в силах разобраться в противоречиях окружающего…».

Вот женщина, бухгалтер санатория, пишет:

«Я не боюсь встречных взрослых, не боюсь даже пьяных, хотя с отвращением на них смотрю, но их можно обойти. Я боюсь подростков, боюсь молодых людей. Они способны без причины и оскорбить мерзким словом, и пустить в тебя камень и т. п.».

Что это — влияние итальянского неореализма? Нет, товарищи! Это — явления нашей жизни, и мы не можем их обходить стороной.