Ступеньки

— У меня к тебе будет задание, Рина. Займись Серым Охотником. Сделай всё, чтобы он стал Чёрным. Убеди его перейти к нам. Справишься — будешь вознаграждена. Не справишься — мы все умрём. Ибо он в любой момент может стать либо Тёмным, либо Белым. Ты хотела повышения, похвалы, величия в моих глазах? Получай. Я вверяю тебе наши судьбы и жизни, Рина Вронски.

Рина замерла. Побледнела. Посинела. Начала покрываться чешуёй.

Приказ, что дала ей Королева, показался невыполнимым. Но потом она вспомнила, что она — истинная Русалка. Она превратилась в облако пара и улетела через форточку.

Песня о дружбе

— Я был в то время слишком молод. Про Трёхглазую и о том, что нам предстоит с ней сражаться — не знал. Но то, что ходят по земле эти твари, замаскировав рыбьи хвосты под симпотные женские ножки от ушей — я знал. Я познакомился с Петой, когда мне было лет столько же, сколько и тебе.

Коллинз вёл машину, смотрел в лобовое стекло на спустившуюся на дорогу декабрьскую тьму. Шёл снег, работали дворники. Фары освещали трассу. Я не сразу уловила, что едем мы не в Румбу, а в другую сторону. Коллинз продолжил:

— Уже тогда я многое знал и умел в части магического искусства. Мне повезло с наставниками. У меня был лучший друг, человек. Нет ничего плохого в дружбе анхома и человека, но важно, чтобы первые не вмешивались в жизнь вторых и давали вторым идти своим путём. Мой друг мне сказал, что дружил со мной именно за это: за то, что я не пытался его менять, учить, читать ему нотации и так далее. Я старше его, но воспринимал на равных. Тогда я был студентом, а он старшеклассником-школьником.

Это случилось летом. Жаркий день, июль. Ночи тоже жаркие. Мы с ребятами поехали на пикник. Моего друга там не было, потому что его бы на такой пикник не пустили родители. Поэтому я даже не стал ему предлагать и говорить, куда я поеду: просто сказал, что в выходные буду занят. Мы уехали далеко в лес, в пикниковую зону, на берег озера. Купались, загорали, допоздна играли на гитарах. Нас было четверо. Ребята были людьми, три музыканта. Я поехал с ними, чтоб завязать связи, узнать их получше и возможно напроситься к ним в группу: я ведь хороший клавишник!

И вот мы сидим на берегу этого озера, орём в четыре глотки под гитары всякие кавера, рок, метал, все дела. Вдруг слышим — нам подпевает женский голос. Со стороны озера. Анхом во мне тогда отключился. Я отрывался по полной. Сама понимаешь — ночь, костёр, гитары, алкоголь — романтика. Какие уж тут мысли, что ты — маг, обязанный защищать простых обывателей?! Мы решили, что девчонки с соседней турбазы прикалываются, пошли туда.

Двоих она убила сразу. Светила полная луна. Мы взаправду увидели посреди озера девичий силуэт. Она залезла на кочку и распевала. Русалки умеют управлять внешним видом, они маскируют хвост, превращая его в ноги. Они умеют маскировать возраст. Пета приняла облик нашей ровесницы, шестнадцатилетней прелестницы, весьма соблазнительной. Двое товарищей подплыли первыми, оказались околдованными. Я даже не понял тогда, что их убивают. Она пела, пела, они подплывали ближе и ближе. Потом она скользнула с этой кочки, где сидела, им навстречу, схватила их и увлекла на дно.

Мы с оставшимся товарищем подумали, что это игры у них такие, «брачные», как ещё шутканул товарищ. Мы были под шафе. В озере стояли по пояс, в одежде. То есть убийство произошло немного поодаль, поэтому мы ничего не поняли. Они всё не появлялись, мы уже собрались им кричать, как вдруг эта девица вынырнула перед нами. Она предстала во всей красе, в купальнике, но он был ей мал, трещал по швам буквально. Мой товарищ сразу запал на её формы и округлости, аж язык высунул. А во мне взыграла тревога.

Я заподозрил что-то не то. Почуял в девице опасность. Что она — Чёрная. Но решил не выдавать себя.

Сначала она занялась моим товарищем. Я ещё сомневался в ощущениях. Она подошла к товарищу, обняла его, поцеловала. Он ответил, как будто она была его любовницей и женой лет сто. Потом она незаметно увела его в кусты. Я опомнился не сразу, догадался, что она навела чары. Ринулся к тем кустам — но поздно. Там уже лежал труп. Русалка выпивала из него последние капли жизни. Она оглянулась на меня, её глаза светились синим. Её облик вмиг изменился: она стала выглядеть старше — женщиной лет тридцати, и груди её стали не такими вываливающимися, а на коже засверкала в лунном свете чешуя.

Она меня спалила. Я сам спалился — орал благим матом, приготовился выплеснуть заклинания. Все подряд удары, файерболлы и так далее. И тогда она запела. Но уже совсем не так нежно и призывно, как пела сидя на озёрной кочке.

Если бы не Кировски, я бы с тобой сейчас тут не сидел. Возможно, тебя бы подбрасывал до Трёхглазой Шрам или Мангуст.