Стыд

Нюллет смотрит на коляску. Не существует плана, который бы ему подошел – он вообще не хочет во все это вмешиваться. Кроме того, ему еще не привезли тест на отцовство. Элли крепко-крепко спит. Нюллет не очень хочет видеться с Мадлен, когда с ним Элли, но у него нет выбора, если встретиться придется именно сегодня. Может, лучше согласиться, чтобы Мадлен хотя бы не была настроена против него. И вдруг, когда он увидит ребенка, сможет понять, правда ли девочка от него. Должны же быть какие-то сходства. А если определить не получится, то они могут встретиться снова, когда у него с собой будет тест.

– Хорошо, увидимся в кафе «Стринг» на Нюторгсгатан примерно через час, – говорит он и кладет трубку.

42

Юлия лежит в постели под пуховым одеялом, чтобы не замерзнуть. До того, как ее брат с сестрой вернутся со школы, есть несколько часов, и ей приятно провести их наедине. Но в то же время Юлия скучает по Софии и Антону. Она недоумевает, почему они ни разу не навестили ее в больнице. Наверняка это было мамино решение.

Она что, боялась того, что может сказать Юлия?

Они, должно быть, слышали обо всем. Все в Бромме слышали о случившемся. Но Юлия не удивилась бы, если бы Юсефин рассказала Софии и Антону другую версию произошедшего. Ей наверняка стыдно. Эта мысль только усиливает головную боль Юлии. Она хочет вернуться в больницу и получить еще болеутоляющих. Рана, которую ей зашили, сильно гудит.

Если она снова поранит себя, то сможет вернуться туда.

Юлия задрожала. Почему она подумала об этом? У нее постоянно возникают какие-то дурные идеи, кошмарные мысли. Они настолько неприятные, что ей приходится зажмуриваться.

Она боится самой себя.

Юлия берет в руки порванную карточку, которую Сирпа оставила на тумбочке в больнице. Вопрос в том, почему она взяла ее с собой. Она ведь не намерена звонить ни на какую чертову горячую линию. Юлия берет ноутбук, но сразу же передумывает и хватает мобильный. Вдруг кто-то будет просматривать историю браузера на компьютере – лучше не использовать его. По крайней мере именно для этого поискового запроса.

Юсефин стучит в дверь.

– Не хочешь перекусить?

У Юлии начинает болеть голова от одного только голоса матери. Он звучит так дружелюбно, но при этом наигранно и отчаянно. Выброс гормонов стресса в организме увеличивается.

Юлия кладет телефон на место и делает глубокий вдох.

– Спасибо.

Она подходит к двери и открывает ее. Лучше быть спокойной и благодарной, а не кричать маме, чтобы та оставила ее в покое. Юсефин заходит в комнату с подносом и ставит его на тумбочку. Булочка с корицей, сок и бутерброд с сыром и огурцом.

– Хочешь, чтобы я составила тебе компанию? – спрашивает она осторожно.

Юлия качает головой, но это для нее слишком больно. Ей лучше не делать таких резких движений.

– Хорошо, не буду тебя беспокоить, – говорит мама и медленным шагом идет по направлению к двери, ясно давая понять, что разочаруется, если Юлия не передумает.

Юлия ждет до тех пор, пока не слышит шаги на лестнице. Затем идет к двери и закрывает ее на замок, но максимально тихо, чтобы не огорчать маму еще больше. Еда остается нетронутой рядом с кроватью, пока Юлия начинает вводить слово в поисковик.

Самоубийство.

Перед ней открывается другой, темный, мир. Здесь гораздо больше информации, чем просто цифры и факты. Люди делятся суицидальными мыслями, горюют об умерших родственниках, пишут о неудавшихся и удавшихся попытках самоубийства. Также есть различные картинки и фильмы. Но для нее это слишком страшно – она не решается начать просматривать их. Юлия читает о ребенке, который тоскует по своей матери. Девочка сокрушается о том, что не распознала намерений мамы раньше. Она снится ей каждую ночь. Она готова сделать все, что угодно, чтобы вернуть маму. Это единственный подарок, который она хочет получить на Рождество. Затем Юлия натыкается на блог, где папа обращается к своей мертвой дочери, которая прыгнула под поезд. Сердце Юлии начинает биться быстрее. Ведь этот пост мог писать ее отец, если бы все сложилось иначе. Юлия понимает, насколько близко она была к смерти. И если бы все кончилось этим, ее отец никогда не узнал бы, что Юлия даже не хотела умирать. От этой мысли Юлия начинает плакать.

Любимая Миранда,