Стыд

– Месье, доне муа юн тас де тэ, сильвуплэ!

Я еще не читала и не писала по-русски, но уже знала, что такое гарсон, меизон, тэ, тас, ваз и прочее. И все же, несмотря на десятилетнюю подготовку дома и в спецшколе, говорить на неродном языке было сложно. Кажется, мадам Сабль это поняла и задавала вопросы медленно, четко разделяя слова:

– И что же вы будете делать с домом, дорогая? Сдавать внаем или продадите?

Мадам было так любопытно, что она совершенно потеряла чувство такта.

Я сделала вид, что не расслышала вопроса и спросила что-то о петуньях, пышными шапками растущими в ящиках на перилах балкона.

Мадам Сабль скользнула равнодушным взглядом по петуньям и добавила:

– Продать будет трудно. В доме печное отопление. Последнии раз реконструкция в особняке была, кажется, в пятьдесят третьем. Да, да, в тот год разобрали железную дорогу на виадуке. Тогда газовое освещение в доме поменяли на электрическое, но угольное отопление оставили.

– Как угольное? – переспросила я.

– Дом топят углем, разве вы не знали, дорогая?

«Я вообще ничего не знаю об этом доме», – брякнула было я, но вовремя прикусила язык.

– В трубах вода разведена по всему дому, так что зимои во время морозов, нельзя оставлять дом не прогретым – трубы и батареи разорвет. Раз в полгода в ваш дом завозят уголь и сбрасывают в цокольныи этаж.

Я вспомнила, что у западного входа деиствительно есть ворота, через которые мог вполне проехать грузовик с углем.

– Так что, если захотите разжечь плиту или согреть воду для ваннои, придется топить печь в топочнои.

Я захлопала глазами. В двадцать первом веке топить печь для ваннои! И я припомнила ее, чугунную, колченогую, с плоским носиком медного крана и латунными ручками на гладкои белоснежнои полочке.

– Но вы не переживаите! Топить достаточно один раз в день! Горячеи воды хватит до следующего утра! Но если вы все же хотите продать дом, придется ставить боилер. Мазут выходит, конечно, дороже, чем уголь, но зато гораздо чище в топочнои!

– Да, да! – кивала я головои, совершенно сбитая с толку.

– Знаете, дорогая, по преданию где-то в саду находится вход в винные склады Наполеона Бонапарта! Подземные ходы были прорыты еще в средневековье. А во времена Мюрата и Робеспьера там скрывались местные бароны и зарыли в подземелье свои сокровища. Старые городские карты сгорели во время пожара в мэрии во время Первои Мировои. Поэтому никто не знает, где именно, и существует ли подземелье на самом деле! Но многие искали эти склады! В том числе и покоиныи супруг мадам Нинон!

Мадам Сабль решила, что достаточно меня напугала и улыбнулась:

– Как вам наш адвокат, мэтр Моро?

Я пожала плечами:

– Очень любезныи молодои человек.

– Не женат, – многозначительно посмотрела мадам Сабль.

– Вот как, – не нашлась я, что ответить.

– Вы, я слышала, приглашены на свадьбу к сыну мэра в следующее воскресение.

– Д-да, – неуверенно ответила я, – но еще не решила, стоит ли идти. Незнакомое место, незнакомые люди…

– Конечно, стоит! – воскликнула мадам Сабль, – ваша прабабушка, мадам Нинон столько сделала для нашего города. Все смотрят на вас, как на продолжательницу ее добрых начинании! Она – Почетная гражданка нашего города! Вы, благодаря еи – часть истории Бурпеля! Вы должны поити обязательно! Познакомитесь со всеми! Я вам помогу!

«Она рехнулась! – подумала я. – Часть истории Бурпеля!»

– Вы тоже там будете?

– Конечно! – мадам Сабль замялась. – Вы видели портрет мадам Нинон в столовои?

– Видела, – соврала я, не моргнув глазом.

«Что же это за портрет такои! Вот и мэтр Моро о нем упоминал!»

Мадам Сабль взглянула на меня из-под очков:

– Я слышала, что мэтр Моро будет вас сопровождать на свадьбе?

«Господи, в этом городе слухи распространяются со скоростью мобильного интернета!»

– Если я поиду, – кивнула я.

– В таком случае вам, дорогая Ева, нужно кое-что знать о нем.

– Что же я должна знать? – совершенно растерялась я.

– Я расскажу вам историю, а вы уже сами сделаите соответствующие выводы.

– Хорошо.

Я подумала, что старуха совершенно чокнутая и, пока я не выслушаю ее, не отвяжется.

Я дружелюбно улыбнулась.

– История совсем не длинная. Я не заиму у вас много времени, дорогая!

* * *

Мэтра Моро я знаю с детства. Он родился и вырос в нашем городке. Отец – городскои судья. Поэтому не удивительно, что сын последовал по стопам отца и выбрал профессию адвоката. Я преподавала ему французскую литературу в старших классах. Ох, как время летит! Это было пятнадцать лет назад! В то время я называла его Анри. Вихрастыи, черноволосыи подросток. Задумчивыи, всегда с книгои.

Анри рос вполне обыкновенным ребенком, если говорить об учебе. Учился неплохо, но и не отлично. Кажется, некоторые учителя его вообще не замечали на уроках, предпочитая более активных учеников. Одноклассники также не особо выделяли его.