Субъект. Часть первая

Вслед за щелчком свет не загорелся. Ублюдок пощелкал выключателем туда-сюда еще несколько раз. Когда ожидаемого результата не последовало, он побежал на кухню, но и там его ждала навевающая жуть неудача. Однако стоило ему только уйти на кухню, как свет в зале, по моей воле, загорелся вновь. Ублюдок медленно прошествовал к дверному проему, ведущему в единственно освещенный зал.

И как раз в этот самый момент, в ту самую секунду апогея его замешательства, когда он уже готов был сослаться на поврежденную проводку или на скачки напряжения в трансформаторном щитке или еще на какую глупую случайность, да на что угодно, лишь бы отогнать этот абсурдный страх, снова обрекающе погас свет.

Внутри меня все заклокотало от смеха, когда он, даже не обувшись, выбежал на лестничную площадку и начал неотрывно наблюдать за своей второпях прикрытой входной дверью, как если бы нечто вот-вот должно было последовать за ним. Ну надо же было хоть раз за сегодняшний вечер оправдать его ожидания… Разрешающим жестом я позволил входной двери чуть приоткрыться и тут же истерично захлопнуться. Ублюдок галопом побежал вниз, на улицу, во дворы и, постоянно оглядываясь, скрылся за углом моего дома. Отсмеявшись, я потерял к нему всяческий интерес и перестал отслеживать его дальнейшее местоположение. Вместо этого я снова предался этому увлекательному процессу – практике дистанционных возбудительных усилий…

Абсорбция – физ. Поглощение веществ из газовой смеси жидкостями

Глава 12. Тест Роршаха

Ближе к рассвету меня деликатно, словно мягким покашливанием дворецкого, разбудили пляшущие по комнате звуковые волны, которые мозг, стоя на страже сна моего сознания, исправно отклонял, отражая их подальше от естественного слуха. Но было в этих волнах нечто важное, важное даже по меркам моих слегка обновленных инстинктов, поэтому я и проснулся.

Дребезжащий телефон соскользнул со стола и плавно спланировал к кровати. Еще не привыкшими к свету, но однозначно незаменимыми для чтения электронных и рукописных букв глазами я уставился на экран. Номер был скрытым.

– Здравствуйте, – поприветствовал я нейрохирурга.

– Доброе утро, – отозвался он, – как спалось?

– Слишком хорошо… Чтобы воздержаться от упрека по поводу вашего раннего звонка.

– Да полно тебе, – бодрым голосом вскрикнул герр Полкомайзер, – а ты всегда отвечаешь на звонки, даже самые ранние? Или реагируешь только на избранные?

– Если бы на этот вопрос была возможность не брать трубку, это и было бы моим ответом, – мудрено сострил я. Спросонья все мысли были мудреными…

Он хохотнул.

– Ну-ну, в любом случае, я тебе звоню по крайне важному делу.

– А разве раньше было как-то иначе?

– Не настолько важно было раньше, как сейчас, – его голос посерьезнел. Я внезапно вспомнил о своей вчерашней находке в разбитом стекле и напрягся, вжал трубку в ухо сильнее. – Видишь ли, прежние методы наших исследований оказались неэффективны перед лицом нашей новой, смелой задачи, представшей перед Айсбергом.

– Очень жаль, – не особо расстроившимся тоном пособолезновал я. Да и как меня отныне могли волновать их интересы, если они уж точно не смогут увидеть большего, чем был способен видеть я. Денег они мне не платили, да и трудоустраивать никуда, по-видимому, не собирались. Только и разговоров, что об открытиях, о долге перед человечеством. Когда я только основывался на неизведанной территории своих умений, у нас с ними был взаимовыгодный обмен знаниями. Теперь не было и его. А быть лабораторной крысой во имя науки я не собирался. Эти люди мне не нравились и больше не были нужны. – И к чему вы пришли?

– Мы сошлись во мнении, что единственный способ постичь все тайны механизма твоей способности заключается в гистологическом и цитологическом анализе тканей и клеток, а это, в свою очередь, возможно только…эм… – он сильно замялся и с явной неохотой выдавил из себя, – посредством биопсии[30]. Для этого нужно осуществить лоботомию…

– Стоп-стоп-стоп, – перебил я. Сонливость окончательно испарилась, а легкие скукожились, как если бы я вдохнул морозный воздух. – Речь идет об оперативном вмешательстве?

– Не волнуйся, это ведь не трепанация черепа, это простенькая в своем исполнении операция. Да и вообще, что за громкое слово «операция»! Я бы назвал это незамысловатой процедурой, которая займет от силы двадцать минут. Ты даже, – тут он сделал голос ободряющим, – уже в этот же день сможешь самостоятельно, без всякой помощи, дойти до дома.

– Нет, – ответил я.

Нейрохирург помолчал. Слышно было, как он нервно пожевывает губами.

– Я понимаю, как на это сложно согласиться. Но ты только представь, какие возможности откроются перед нами. Перед тобой! Мы сможем законсервировать эту способность! Мы сможем отрегулировать ее функции, устранив какие бы то ни было окольные и рудиментарные пути её использования. Мы расширим возможности всех людей… И твои тоже. Поняв и уловив суть твоего феномена, мы сможем перенести его в автоматизированные системы искусственного интеллекта и тем самым существенно облегчить жизнь каждого человека!..