Субъект. Часть первая

Зайдя внутрь, я удовлетворенно отметил столпотворение. С беглой улыбкой я помахал рукой своим знакомым, а заодно извиняющимся жестом отмахнулся от приглашения одногруппников, жаждущих объяснений за мои прогулы. Телефон завибрировал в кармане, но вместо того, чтобы его взять, я сразу повернулся в сторону звонившего, что выдал себя характерным возмущением пространства.

Он стоял, по-дипломатичному распростерши руки, а его туловище обтягивал клетчатый, застегнутый на одну пуговицу пиджак. Не обращая внимания на его лучезарную, хоть и немного дергающуюся улыбку, я просканировал его насквозь на предмет угрозы моей жизни.

Но при нем не было ни оружия, ни намека на наручники, ни очертаний полузаполненного шприца, ни цилиндрического контура газового баллончика.

Ничего, кроме затопленного в соляной кислоте пюре, уже начинающего взбиваться ритмичными сокращениями желудка, и планшета, что покоился во внутреннем кармане его холеного костюма. Он был совершенно безобиден.

На его протянутой в приветствии ладони не топорщились отравленные иглы, а в штольне его отвисшего манжета рукава не угадывалось дуло скрытого от лишних взглядов пистолета.

– Приветствую, – он напоминающе дернул ладонью, и я, наконец, её пожал, – прошу Вас, давайте присядем. Присядем, кхм, прошу Вас…

Мы уселись за двухместный круглый столик. Он извлек из ворота свой планшет.

– Тест будет быстрым. Быстрым, кхм… Попрошу вас неотрывно наблюдать за фигурами на экране, неотрывно наблюдать, кхм…кхм! – разнервничался он, лицо задергалось сильнее. Я отвернулся в сторону, сделав вид, что засмотрелся на проходящих мимо студенток. На деле же еле подавил улыбку. Они что, издеваются, отправляя на дипломатическую миссию такого человека…

– Здесь требуется предельная концентрация, – быстро проговорил он, пододвинув ко мне планшет.

Усевшись поудобнее, я добросовестно уставился в экран, внимательно разглядывая фигуры. Что-то непонятное угадывалось в этих кляксах, нечто, что вот-вот было готово распознаться… но тут же мысль уходила в сторону, и в этом пятне уже мерещился совершенно иной образ.

– Я должен говорить, что вижу, да? – не отрываясь, уточнил я.

– Да, – встрепенувшись, словно от надвигающегося сна, подтвердил он.

Хмуря лоб, я пытался уличить единственно верный образ в этом бессмысленном мазке черной краски. Но мысли то и дело ускользали, и даже приглушенный гомон вокруг, казалось, просачивался в узкие щели сочленений моих пока еще небезупречных антиакустических доспехов. Подергивание ногой сидевшего напротив сотрудника Айсберга точно так же отвлекало. Вдобавок, обрамление дисплея раздражающе подмигивало, что так же медленно выводило из себя.

– А можно это как-нибудь выключить? – не вытерпев, обратился к нему я.

Непонимающе глянув на планшет, он вопросительно вскинул брови.

– Эта штука мигает, – я ткнул пальцем по краям экрана, – и тем самым отвлекает.

– А-а, боюсь, что нет, – сокрушенно ответил агент Айсберга, – по-видимому, у меня там завелся некий вирус…Завелся, что нет, кхм, по-видимому, кхм… Надо будет отдать его на техосмотр, отдать…кхм, некий… Надеюсь, вам это не сильно мешает?

– Не, все в порядке, – успокоил его я, – просто немного отвлекает. Но это терпимо.

Я вернулся к постижению осмысленной формы этой кляксы, но вспышки света так и приковывали внимание, во многом потому, что я пытался их не замечать. Мне показалось, что свет от них замельтешил еще сильнее… тошнотворнее!.. В груди стало жарко, голова пошла кругом, дыхание участилось…

– С вами в. в…Всё в порядке?! – участливо поинтересовался агент Айсберга.

– Не совсем, – ответил я, чувствуя накатывающий припадок, – мне нужно выйти.

– Ни в коем случае, посидите, и все пройдет. Садитесь, сейчас все пройдет, – он насильно усадил меня на стул обратно, – смотрите на свет, кхм… сейчас полегчает, смотрите.

Я бездумно уставился на яркую лампу, висевшую над нами, и он, словно маятником, начал вращать ладонью с растопыренными пальцами, перекрывая и открывая свет с наивысшей частотой, которую только мог себе позволить, отчего все снова замелькало в моих глазах. Я почувствовал новую вспышку жара в груди.

– Ах ты с…с…сссволо… – прохрипел я, догадавшись, но больше ничего вразумительного произнести не смог, меня начало трясти, и я рухнул под столик. Все, что мне оставалось делать, так это сквозь судороги наблюдать моих соучащихся, что быстро стекались на зрелище.

– Ему нужна скорая, – догадался кто-то из толпы. Тотчас руки некоторых дернулись к своим смартфонам, но сотрудника это нисколько не смутило, он точно так же извлек из своего кармана телефон и сбивчиво вызвал бригаду фельдшеров. Или ребят из Айсберга, в костюмах фельдшеров.

Вдруг я совершенно точно осознал, что бригада, вызванная им, прибудет сюда намного раньше тех муниципальных и неоперативных остолопов, которых вызвали мои знакомые. Я все мгновенно осознал и стал неистово сопротивляться своему приступу. Сквозь неконтролируемые конвульсии я попытался подать знак, я пытался прохрипеть что-то членораздельное так, чтобы хоть кто-то усомнился в непреднамеренности моего припадка.