Субсистенциализм

Главный вопрос, который ставит субсистенциализм (или который стоит перед субсистенциализмом), есть вопрос, как субсистируют [благодаря самим себе] (и субсистируют ли вообще) объекты за пределами человеческой реальности. Проблема здесь возникает на новой основе, на основе индивидуализированной субсистенции. При этом я намереваюсь в дальнейшем не заострять особенного внимания на индивидуальных вещах, иначе, на материальных и психологических вещах объективной реальности, а собираюсь перенести проблему в плоскость индивидуальности глобальных объектов; то есть таких объектов, которые не являются ни в представлениях, ни в чувственном созерцании, ни в опыте. Речь об этом пойдет впереди.

3. Subsistentia как самостоятельное само по себе существование

Фома Аквинский субсистенцию отличает как самостоятельное бытие субстанции, где субстанция субсистирует (subsistere) самостоятельно, то есть сама по себе и для себя. «Итак, на первое надлежит ответить, что "возвращение к своей сущности" есть не что иное, как самостоятельное существование вещи в самой себе» [Аквинский 2006, 181]. При этом, если строго следовать «Сумме теологии», особенно мест, касающихся познавательных способностей, то невозможно обойти стороною вывод о том, что «познавательные способности, существующие сами по себе, познают себя» [2006, 182]. То есть, познавая объекты, вещи познают лишь себя и благодаря себе. С другой стороны, по Аквинату, самостоятельная субстанция сама по себе не есть, а получает бытие от другого. При этом она не лишается самостоятельности; «ибо мы называем самостоятельно существующим (subsistere) то, что существует не в ином, но в самом себе» [2006, 383]. Здесь неважно происхождение существования и благодаря чему оно было получено, ибо получить существование от иного не означает получить также и существование в этом самом ином. Кант, судя по всему, использовал в определении вещей самих по себе парафраз Фомы. Главное здесь не непознаваемость вещей самих по себе, а их замкнутое, самостоятельное, автономное существование. Существуют ли они вне сознания или в сознании, проблема не самая основная. Даже материализм допускает существование объектов за пределами сознания. Но быть самостоятельным, по Фоме Аквинскому, со слов Жильсона, означает не просто факт бытия, а самостоятельное поддержание самого себя. Для того чтобы определить бытие вещей самих по себе существующими, вещи должны самостоятельно поддерживать самих себя, тем самым определяя свое собственное существование. ««Субстант» – пишет Жильсон, – это существующий в данный момент индивид, о котором говорится, что он есть субстанция, поскольку он несет (поддерживает) с собой (sub stat) определенное количество акциденций» [2010, 200]. Самостоятельная субсистенция поэтому была оговорена рядом с сущностью вещи, через посредство которой она не смогла бы не возникнуть как факт существования, в котором говорится, что вещь существует. Словосочетание «вещь существует» уже определяет самостоятельный (сиречь индивидуальный) характер вещи. «Ведь поскольку она (essentia), цитирует К. Морескини из «Собрания антиарианских писаний», не нуждается в каком-либо вспоможении извне ради сохранения себя самой, она называется также “субстанцией”, поскольку то, что наличествует всегда, наличествует в ее недрах и существует (subsistere) в русле силы ее собственной вечности» [Морескини 2011, 249].

Таким образом, вопрос в философии никогда не ставился. Дефиниция ipsum esse subsistens относительно Бога у Коплстона и вовсе лишена смысла: «…как нам быть в случае с утверждением, что Бог есть существующее само по себе бытие (ipsum esse subsistens)? Возможно ли, что высказывание обретет ясный и понятный смысл при условии, что мы будем иметь в виду следующее: под данным высказыванием подразумевается то, что оно, очевидно, не несет в себе смысла, а именно что «Бог» – имя для всей совокупности существующих вещей?» [Коплстон 2003, 484–485].

3.1. К вопросу рационального ограничения свободы самостоятельного существования вещей самих по себе