Субсистенциализм

1. Subsistentia как Другое, Единое

Другое означает, что все сущностные признаки вещей – это одно, а субсистенция их – это другое, которое не определяется никакими сущими признаками и которое существует, как боги у Лукреция, исключительно благодаря самому себе [ни в чем другом не нуждаясь]. Сколько бы мы ни анализировали или ни синтезировали сущности, это будет кругами или рядами определять только лишь сущие, нисколько не приближаясь к субсистенции. Боэций по поводу субсистенции выразился так: diversum est esse et id quod est. Переводят эту фразу так: «Разное1 – это бытие и то, что есть». Жильсон комментирует ее в духе Аристотеля: «Всякое индивидуальное сущее есть уникальный набор акциденций, не сводимый ни к какому иному» [Жильсон 2010, 113]. Главным словом в этом предложении является слово «набор». Что такое сам по себе «уникальный набор акциденций»? Является ли он субстратом, сущностью, субстанцией, акциденцией или субсистенцией? Каким методом из смешанного характера всего, что есть, выделился уникальный набор или что его выделило и что смешало? Нечто, не сводимое ни к чему иному в силу этой самой несводимости, и есть иное? В сущности, понятие «уникальный набор» невозможно представить без понятия «акциденций». Следовательно, сам по себе «уникальный набор» вполне есть одна из множества акциденций, которой рассудок примыслил другие понятия об акциденциях, и так до бесконечности, либо он [уникальный набор] есть ААО.

Ведь если мы не находим существования «уникального набора», то это не означает, что мы также отрицаем субсистенцию «уникальный набор». Поэтому и можем выяснять причины, по каким субсистенция всецело обращена к самой себе, являясь при этом устойчивой формой иного – самой себя. Следовательно, как говорит Боэций, est atque subsistit.

Кант различает субсистенцию как одну из категорий безусловного единства, которое лежит в основе единства возможного восприятия; другие три категории у него есть категории реальности, единства и существования. Здесь речь идет о том, что душа таким образом сама по себе познает. В первом издании КЧР в разделе «Критика 2 паралогизма трансцендентальной психологии» Кантом представлена следующая схема познания души: «Безусловное единство отношения, то eсть она познает самое себя не как [чему-то] присущая, а как обладающая субсистенцией» [Кант 1994, 544]. Слова Канта говорят о том, что душа познает самое себя, благодаря самой себе, поэтому она обладает субсистенцией. Следует также отметить, что Кант различает субсистенцию отношения от существования в пространстве, где душа «познает самое себя не как сознание многих вещей вне ее, а только как сознание своего собственного существования, причем все другие вещи суть только ее представления» [там же].

2. Subsistentia как Лицо (Персона)

Субсистенция в субстанции у Канта выступает множеством лиц. В мистической религиозной традиции субсистенция может выступать единой персонализацией Христа: «Созерцаемый монахиней внутри себя образ Христа обладает совершенно особым статусом /… / На языке латинского богословия такая реальность называлась «субсистенцией»» [Реутин 2020]. Боэций в трактате «Против Евтихия и Нестория» индивидуальное лицо (персону) называет субсистенцией (ипостасью). Субсистенция у него есть «субстанциально существующие по отдельности (particularitor substantes) субстанции /…/ Субсистенция – это то, что само не нуждается в акциденциях для того, чтобы быть. А субстанция – это то, что служит неким подлежащим для других акциденций, без чего они существовать не могут» [Боэций 1990, 173]. Также субсистенция относится и к богу, в том смысле, что «Он есть ???????? то есть субсистенция, ибо Он существует (subsistat), не нуждаясь ни в чем [для того, чтобы существовать]» [там же, 175]. Субсистенция, так понятая, предполагает личное существование id quod est, не сводимое ни к чему иному. Поэтому субсистенция, собственно, и есть индивидуальное свойство любой вещи: моя субсистенция, я субсистирую и т. д. Жильсон приводит такой пример. Человек состоит из материи, организованной в тело, и души, которая организует эту материю в тело. Душа – это то, благодаря чему человек есть то, что он есть; то есть душа – это то, благодаря чему есть то, что есть, и, поскольку она вызывает его к бытию, она есть его бытие. Бытие составной субстанции есть форма, благодаря которой эта субстанция есть то, что она есть [Жильсон 2010, 113]. Этот пример показывает, что «части» субстанции существуют благодаря другим «частям». При этом вся проблема упирается в то, что есть, а не в то, благодаря чему нечто есть. И поэтому в субсистенции id quod est субсистирует индивидуальная форма, несводимая к существованию, – лицо (персона).