Су́чки. Секс, эволюция и феминизм в жизни самок животных

Бородатые агамы с противоположным полом, с их смесью половых желез от самок и поведения самцов, также бросают тень на «Организационную концепцию». Их «маскулинный» мозг, по-видимому, управляется присущей им генетической структурой, а не каскадом гормональных изменений, инициированных определением пола. И они в этом не одиноки. В последние несколько десятилетий исследования других животных с неоднозначным полом бросили вызов этой универсальной парадигме половой дифференциации и начали выявлять необычайную сложность полов и их проявлений в гонадах, организмах и мозге во всем животном мире.

* * *

В 2008 году Роберт Мотц, школьный учитель на пенсии, выглянул в окно, выходящее на задний двор, и заметил необычную птицу. Одна сторона ее тела была покрыта яркими алыми перьями и увенчана эффектным красным гребнем, в то время как другая сторона была безвкусно-коричневого цвета. Это выглядело так, будто кто-то склеил две половинки птицы, и отчасти так оно и было.

Птица оказалась гинандроморфом – интерсексуальное существо, разделенное прямо посередине. Эффектная красная сторона была от самца птицы кардинала с одним внутренним семенником, в то время как на коричневой стороне вместо второго был яичник. Это половинчатое деление встречается редко, но уже было задокументировано у ряда птиц, бабочек, насекомых и ракообразных – у видов животных с ZW-определением пола. Оно особенно эффектно у видов с половым диморфизмом, как у птицы кардинала, и возникает, когда оплодотворенные эмбрионы-близнецы сливаются очень рано во время развития – между 2-клеточной и 64-клеточной стадией, – образуя организм с половыми хромосомами ZW (от самки) с одной стороны и ZZ (от самца) с другой.

Эти «половинчатые» существа предоставляют уникальную возможность проверить влияние гонадных половых гормонов на формирование мозга и поведения. Гинандроморфы могут состоять из двух полов, но у них только один кровоток, что означает, что они живут в одной гормональной среде. Является ли одиночное яичко и его сильные андрогены главной движущей силой половой судьбы для всей системы организма, как предсказывает «Организационная концепция», или «пассивная» женская сторона все-таки может каким-то образом одержать верх?

Одно из первых «половинчатых» существ, попавших в руки ученых, было обнаружено в птичнике врача в Канаде в 1920-х годах. Доктор Шеф заметил, что одна из птиц с одной стороны выглядит как курица, а с другой – как петух. Поведение этой заметной птицы было столь же необычным: она пыталась спариваться с курицами, но при этом откладывала яйца.

К сожалению, прежде чем ее мозг и поведение были полностью изучены, добрый доктор опрометчиво убил эту ценную аномалию и съел ее на ужин. Шеф отдал кости и выпотрошенные гонады подруге-анатому, которая очень подробно описала, что скелет с одной стороны птицы был больше и походил на петушиный, а куриные яичники, хотя и функционировали, содержали тестикулярную ткань. Она предположила, что смесь возникла из-за конфликта мужских и женских гормонов, вырабатываемых двойными половыми органами. К сожалению, более подробное исследование провести не удалось, поскольку большая часть объекта была съедена доктором Шефом.

Почти столетие спустя Артур Арнольд, профессор-исследователь Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, получил в свои руки гинандроморфа зебрового амадина. Он решил не есть эту птицу, а вместо этого подробно изучил ее мозг. Зебровый амадин – певчая птица, но поют среди них только самцы, поэтому их нервная система более развита, чем у самок. Этот зебровый амадин тоже пел, поэтому Арнольд предположил, что его мозг должен быть как у самца. Однако во время препарирования ученый обнаружил, что женская сторона мозга немного более маскулинизирована, чем обычно, но, что особенно важно, система, позволяющая птице петь, развилась только на мужской стороне.

«Это поразительно», – сказал Арнольд в интервью Scientific American. Наполовину феминный мозг гинандроморфа ставит под сомнение всемогущество гонадных стероидов для дифференцировки полового диморфизма у птиц. Другими словами, эта двусторонняя интерсексуальная птица ударила Организационную концепцию под дых. Она является доказательством того, что андрогены – не единственный фактор, формирующей пол, мозг и поведение птицы. Вместо них играть решающую роль должны половые хромосомы, проявляющие свою идентичность внутри нервных клеток.

Гинандроморфы также могут развиваться как половые мозаики, с клетками ZZ и ZW по всему телу, а не четко с какой-то одной стороны, как аккуратный половинчатый гермафродит. Более позднее исследование трех цыплят-гинандроморфов показало, что клетки по всему телу птиц следовали своим собственным наборам генетических инструкций и не обязательно находились под влиянием половых гормонов, воздействию которых подвергались. Таким образом, по крайней мере у птиц генетическая половая принадлежность отдельных клеток играет значительную роль в возникновении полового диморфизма в организме и мозге.

* * *