Су́чки. Секс, эволюция и феминизм в жизни самок животных

Самки лемуров менее экстремальны, но все же и у них наблюдаются довольно интересные фишки. У сифак и крысиных лемуров есть влагалище, которое открывается примерно на день во время их короткого сезона размножения и закрывается на оставшуюся часть года. У некоторых видов лемуров у самок есть псевдомошонка с «кожей, идентичной по составу коже мошонки самцов», и многие могут похвастаться клитором, который внешне напоминает пенис: удлиненный и подвешенный, но укрепленный эректильной тканью и внутренней костью. Клитор кошачьего лемура такой же толстый и почти такой же длинный, как пенис, с уретрой, которая находится внутри ствола, позволяя самкам мочиться с кончика, как это делают самцы.

Самки кошачьих лемуров могли бы «написать свое имя на снегу», пошутила Дреа, когда мы разговаривали по скайпу. Это не просто ловкий трюк на вечеринке, а явный признак специфической гормональной активности. «Это очень необычно, – сказала Дреа, – это отличительная черта воздействия андрогенов».

Конечно же, как и пятнистая гиена, беременные кошачьи лемуры обнаруживают повышенный уровень тестостерона наряду с менее известным андрогеном андростендионом, или А4. Дреа и ее команда недавно обнаружили, что у кошачьих лемуров по уровню А4 во время беременности можно даже предсказать доминирование ее будущих дочерей. Во время недавнего долгосрочного исследования они измерили концентрацию А4 у беременных самок, а позже отслеживали участие их потомства в грубых и подвижных играх. «Если у мамы высокий уровень А4, ее дочь не станет жертвой агрессии, – сказала мне Дреа. – По сути, она будет править бал».

Казалось бы, замачивание в пренатальном андрогенном супе подталкивает эмбриональных самок к агрессии, давая им конкурентное преимущество во взрослом возрасте.

Но если эволюция сводится к максимизации генетического потомства, то это антагонистическое преимущество является чем-то вроде обоюдоострого меча. Что касается пятнистой гиены, то повышенная агрессия может помочь ей и ее детенышам отбиваться от соперников, когда кормление происходит в условиях высокой конкуренции за общую тушу. Но цена этого – роды через клитор, что тоже имеет свои минусы. Для матерей, впервые рожающих, это все равно что выжимать дыню из шланга, и именно поэтому до 60 % новорожденных появляются на свет мертвыми, а 10 % молодых мам умирают в процессе родов.

«Существует длинная цепочка негативных последствий для самок, подвергающихся воздействию андрогенов. – Дреа объяснила, что, став взрослыми, андрогенизированные самки могут испытывать трудности с размножением и материнством. – Виды с доминирующими самками должны найти способ воспользоваться положительными последствиями воздействия андрогенов, минимизируя вредные последствия».

Это прекрасный баланс. Компромисс, связанный с усиленным воздействием андрогенов, очевиден у испытуемых Джеа, среди которых доминируют самки. Подобно пятнистой гиене, самки кошачьих лемуров и их потомство могут извлечь выгоду из насильственного захвата ценных источников пищи в бесплодных сухих лесах Мадагаскара. Однако уровень их агрессии настолько высок, что матери лемуров часто очень серьезно конфликтуют с другими самками, и жертвами этих войн становятся их собственные детеныши.

Большое количество самок млекопитающих, от сурикатов до обыкновенного садового крота, имеют в той или иной степени «маскулинизированные» гениталии. Наиболее интересным для Дреа является их присутствие среди полуобезьян – группы приматов, в которую входят мадагаскарские лемуры, а также азиатских лори и гагаловых приматов. Все эти приматы происходят от самой примитивной линии приматов, которая отделилась от обезьян Нового и Старого Света около семидесяти четырех миллионов лет назад. Это наводит Дреа на мысль, что опосредованное андрогенами доминирование самок могло быть наследственным состоянием не только лемуров, но и всех приматов, включая нас.

Доктор Льюис пришла к такому же выводу. В еще неопубликованной статье она нарисовала генеалогическое древо физиологии живых и вымерших видов и пришла к выводу, что общий предок всех лемуров и фактически всех приматов, вероятно, был мономорфным. Доминирование самцов ассоциируется только с более крупными особями, и это предполагает, что наш общий предок должен был быть либо кодоминантной, либо полностью доминантной самкой.

Это революционное предположение разрушает версию о том, что агрессивный патриархат является универсальной природой всех приматов. Дреа считает, что это разумно: она полагает, что мы смотрели на «загадку» властных самок не через ту призму.