Суд и ошибка

Но в это субботнее утро, как и в пять предыдущих, приятных интерлюдий не наблюдалось. Помощники редакторов с озабоченным видом пробегали мимо секретарей, словно стремясь поскорее вернуться на свои места, художники и кинокритики сохраняли на лицах выражение безраздельной преданности работе и интересам компании, редакторы шагали по коридорам деликатно и неохотно. В лабиринте коридоров и кабинетов царил гул бурной деятельности, но в нем отчетливо слышался страх. В одном-двух закутках, где велась основная работа, эта нота страха была пронзительной, почти истерической. Слухи распространялись с неимоверной быстротой. На третьем этаже молодой Беннет, помощник редактора «Замочной скважины», едва успел усесться за стол, яростно распекая себя за десятиминутное опоздание, как дверь открылась и на пороге возникла длинная фигура художника Оуэна Стэйтса.

 — Бенни, что там насчет центрального разворота? — громко начал он, прикрыл дверь и сразу понизил голос. — Получил?

 — Еще нет. А кто-то уже?...

 — Пока не слышал. Еще слишком рано.

 — Обычно их рассылают примерно в одиннадцать.

 — Верно, — Стэйтс побренчал мелочью в кармане. Он выглядел встревоженным. — Черт бы побрал эти субботние утра! Я весь на нервах, — Стэйтс был женат и имел малолетнего сына.

 — Тебе-то чего бояться?

 — Как это чего? Помнишь, что стало на прошлой неделе с бедолагой Грегори? Сдается мне, он решил избавиться от всех художников разом.

 — Работу Грегори передали тебе. Он не рискнет оставить без художника и «Замочную скважину», и «Хозяюшку».

 — Только Богу известно, на что он способен, — Стэйтс остервенело пнул ножку стола Беннета. — Мака видел?

 — Нет. Говорю же, я опоздал на десять минут.

 — Вот черт! На него не наткнулся?

 — Нет. Но пришлось идти мимо его двери, а он, по-моему, видит сквозь нее. Теперь сижу и жду извещения.

 — Не дури... А, привет, Баттс-младший!

Баттс, которого называли «младшим» в отличие от дяди, редактора «Киномана», с неловкой усмешкой проскользнул в кабинет.

 — Здорово, ребята! Правду говорят, что с Флетчером уже покончено?

 — С Флетчером? С чего ты взял? — изумился Стэйтс. — Что же станет с «Воскресным вестником» без Флетчера?

 — Месяц назад ты спрашивал, что с ним станет без Пьюрфоя, и выживет ли «Мир кино» без Фитча. Проклятье, да ведь Фитч основал его и возглавлял целых двадцать лет, принося немалую прибыль! Но это его не спасло.

 — Дьявол... — пробормотал Стэйтс.

В дверь постучали, вошла девушка с карандашом и блокнотом в руках. Она была миловидна, но все трое мужчин уставились на нее с ужасом, как на Медузу.

 — Мистер Беннет, мистер Фишер немедленно вызывает вас к себе.

Беннет неуклюже поднялся.

 — М-меня? — с запинкой переспросил он.

 — Да, — на лице девушки отразилось сострадание. — Не следовало бы говорить вам, но мистер Саути только что доложил мистеру Фишеру, что сегодня утром вы опоздали на четверть часа.

 — Черт! — застонал Беннет. — Чтоб его разорвало!... О, благодарю, мисс Мерримен, — с притворной развязностью продолжал он. — Передайте мерзавцу: пусть приготовит чашу с ядом, а я приду и выпью его.

Девушка вышла, мужчины переглянулись.

 — Боже мой! — взорвался Стэйтс. — Ведь еще совсем недавно Саути был порядочным человеком! Досадно видеть, как приличные люди превращаются в подлецов, наушников и подхалимов — причем только из страха лишиться работы!

 — Ты прав, Оуэн, — подтвердил Беннет, — я сам скажу ему об этом. Ну, до встречи, друзья. Ждите обреченного здесь.

Беннет отсутствовал всего пять минут. За время его отсутствия Стэйтс и Баттс-младший успели обменяться всего тремя фразами.

 — Саути женат, — заметил Баттс.

 — Я тоже, — возразил Стэйтс. — Но будь я проклят, если паду так низко!

 — Тогда увольнения тебя не миновать, — просто заключил Баттс.

В этот момент вернулся слегка озадаченный Беннет.

 — Нет, — ответил он на вопросительные взгляды друзей, — нет, меня не уволили. Он заявил, что любой другой на его месте выгнал бы меня, но он, представляете, считает меня хорошим человеком или что-то в этом роде. Словом, он пригласил меня на ленч.

 — На ленч?!

 — Да. Похоже, он спятил.

Двое его собеседников переглянулись.

 — Значит, ты не сказал, что ты о нем думаешь?

 — В таких-то обстоятельствах? Нет.

В дверь опять постучали.

 — Мистер Стэйтс? — осведомился редакционный курьер. — Я везде ищу вас. Прошу прощения, сэр, — смущенно добавил он. — Всем нам очень жаль, сэр.

Стэйтс и не подумал вскрыть протянутый ему конверт.

 — Спасибо, Джим... Ладно, Бенни, я сам все ему скажу. Толку от этого не будет, но и вреда тоже. Заодно хорошенько врежу ему, — и он вышел.

 — А я всего две минуты назад предсказал ему увольнение, — пробормотал Баттс-младший.

 — Какого дьявола! — свирепо выпалил Беннет. — Неужели Фишер считает, что «Замочная скважина» обойдется без художника? Хотел бы я знать, как теперь нам выкручиваться?

 — Спроси его за ленчем, — предложил Баттс-младший и юркнул за дверь.

Когда Беннет уселся за свой стол, мистер Тодхантер поднялся со стула, на котором просидел все это время, спрятавшись за шкафом.