Суд и ошибка

После спектакля мистера Тодхантера так и подмывало извиниться перед своими спутниками. Фелисити Фарроуэй играла хорошо, даже отлично. Но более занудной пьесы мистеру Тодхантеру не доводилось видеть. Он искренне удивился, услышав, что его спутники совсем иного мнения, и приписал их протесты вежливости.

На следующее утро начался суд над Винсентом Палмером.

* 2 *

Заседание суда стало чрезвычайно важным официальным событием. Предполагалось, что судебный процесс затянется дней на десять. Но на самом деле он продлился всего семь дней — с десятого по шестнадцатое декабря.

С самого начала защита держалась уверенно. Обвинения, выдвинутые против подсудимого, звучали весьма убедительно, но были ничем не подкреплены. Даже тот факт, что из револьвера, принадлежащего Палмеру, недавно стреляли, не имел особого значения, поскольку не нашли пули, которая могла бы подтвердить, что именно из этого оружия убили мисс Норвуд. Если бы нашлась пуля и если бы удалось доказать, что она вылетела не из револьвера Палмера, ему вообще не смогли бы предъявить обвинение (мистеру Тодхантеру порядком надоело выслушивать эти рассуждения), но даже в отсутствие таких конкретных доказательств защитники считали, что обвинителям нечем подкрепить свои заявления.

Вопрос о том, должен ли предстать перед судом мистер Тодхантер, пришлось решать в последний момент. Против этого восстал сам Палмер. Считая себя невиновным, он не верил, что ему вынесут обвинительный приговор, и считал, что мистеру Тодхантеру незачем добровольно брать на себя вину ради него, Палмера. Другими словами, мистер Палмер, который почему-то с первого взгляда невзлюбил мистера Тодхантера, заявил, что не желает принимать от него никакой помощи — будь он проклят, если согласится на это. У него нашлось немало сторонников. Мнение полицейских было давно известно: в полиции считали, что мистер Тодхантер жертвует собой по причине альтруистического кретинизма, и предвидели трудный перекрестный допрос по этому поводу. Этот допрос мог оказать влияние на присяжных: они могли решить, что положение защиты настолько неустойчивое, что она в отчаянии прибегла к последнему средству — чистейшей выдумке. К сожалению, рассказ мистера Тодхантера по-прежнему выглядел выдумкой, да и сам мистер Тодхантер в роли свидетеля был неубедителен. Более того, ему не верили ни обвинители, ни защитники.

Поэтому в конце концов было решено не вызывать мистера Тодхантера в качестве свидетеля, несмотря на настойчивые рекомендации сэра Эрнеста Приттибоя. Вследствие этого сам королевский адвокат, не зная, досадовать или радоваться, просидел на привилегированном месте для свидетелей и прослушал весь процесс. Поначалу все шло гладко. Во вступительной речи обвинителя отчетливо вырисовались все слабые места, и генеральный прокурор, который лично взялся за это дело, придерживался такой умеренности, что лишь его вмешательство указывало на виновность подсудимого. Пока к присяге не был приведен последний свидетель, все шансы оставались на стороне обвиняемого.

А потом положение осложнилось. Сам Палмер оказался отвратительным свидетелем — агрессивным, высокомерным и упрямым. Мрачность, с которой он признал, что боролся за внимание покойной с собственным тестем, презрение, с которым он отзывался о мисс Норвуд, явная душевная перемена по отношению к ней (он говорил о мисс Норвуд так, словно испытывал невыразимое отвращение), внезапные вспышки ярости в ответ на щекотливые вопросы — все это произвело самое неблагоприятное впечатление на присяжных.

К примеру, его спросили, почему поначалу он категорически отрицал, что тем злополучным вечером побывал в Ричмонде. Мистер Тодхантер и его сторонники уже знали, как повлияло это отрицание на полицию, а рассказ Палмера о том, что известный вечер он провел дома, подтвердила только жена. Только неопровержимые доказательства того, что его видели в доме мисс Норвуд, заставили Палмера отказаться от первоначального вымысла и признать правду; кроме того, он объяснил, что жена прикрывала его по его же собственному требованию. Естественно, полицейские решили, что супруги сговорились и что это указывает на виновность Палмера.